Венец Венеры (СИ)

- Марко, ты зря покушаешься на основы Серениссимы. Я - случай особый. Посмотри на меня внимательно - ты видишь чужака, я не сын Венеции - я могу не принимать и выказывать сомнения в её основах жизни. Мне можно было чудить с куртизанками. Ты - Морозини. Ты и твои друзья - вы либрадоро - сыны родов золотой книги, нельзя нарушать устои. Школа куртизанок установлена вашими предками - это сложная и необходимая городу организация. Заверяю тебя, когда меня примут в читтадини - я изменю свое поведение.

- Не сдавай мне сдачу резаными монетами, тарантиец, - усмехнулся Марко. - Ты действительно странный и особый случай. Ты уже некоторым образом - читтадини, ты не гражданин столицы, но тебе дали право построить в ней дом. Да, Повелья это не Риальто, не Градо, не Кьоджи и Каварцере - но это древняя земля Венеции. За тобой особый пригляд ведется, Пачино - ты затеял смелую и дерзкую игру. Но ты уже заполучил часть прав урожденного венецианца - ты частично читтадини. И будь я проклят! Да ведь ты не остановишься и своего не упустишь! Ты возьмешь в жену сестру Дандоло или Челси, или малышку Катарину Контарини. О, я видел какими глазами смотрят на тебя сестренки моих друзей - ха-ха, ты своего не упустишь - в золотую книгу тебе, конечно, не попасть, родом не вышел, но вот твой сын, если уродится такой же ловкач, как и ты - ой они и намутят с моим первенцем. Нам надо будет за ними присмотреть, Пачино, надо будет очень пристально проследить за малышами. А ты, Нерезза не обижайся - ничего личного, ты очень красивая, ты потрясающая, но Аль прав - нет в тебе ничего такого особого, чтобы купать тебя в золоте. Моя мама достойна большего, чем все куртизанки Венеции. И моя жена получит свое - потому что она станет Морозини, она станет матерью моих детей.

Куртизанка сидела бледная, что было особенно хорошо заметно: на фоне её черных, как смоль, блестящих тьмой волос белело лицо с губами напряженными и чуть приоткрытыми в недобром оскале. Нерезза Вента не боялась показать зубки этим мерзавцам. Но ей на подмогу ринулся хозяин дома, продолжая успокаивать этого внезапного революционера - не надо было Зубрикову никаких революций! Он один имел право устраивать революции! И никто другой. Всех остальных революционеров он был готов утопить в каналах и Морозини услышал угрозу в словах тарантийца:

- Ты недоброе надумал, Морозини. Так не поступают чистые. Мы еще поговорим на эту тему.

- Без посторонних, Пачино, без докучливых терцо инкомодатто, третьи лишние нам не нужны, - спокойно и голос полным превосходства заметил Марко.

Все видели - парня несет по волнам его судьба, он в который раз распустил все паруса и мчал напролом через шторм - он был Морозини, а такие не дрейфят, не сдаются и всегда получают своё. А тот решил отдохнуть после вспышки чувств и подмигнул Николасу: «Пошли, Никколо, расскажешь мне о ваших таинственных делах с нашим маэстро». Он встал, поклонился вежливо и учтиво оставшейся паре и сразу пошел на выход, нисколько не сомневаясь, что его новый приятель пойдет с ним, и у них состоится очень интересная беседа. Да, дом Аль Пачино таил много загадок, тайн и странных происшествий - он не жалел, что стал вхож в гости этого забавного тарантийца. Жизнь его менялась с каждым новым днем, и ему нравились эти изменения, и он понимал, что кое-что предстоит обсудить с отцом. В некоторых вопросах Аль Пачино раскрывался стороной сильной, важной, но действительно опасной для спокойствия его родной столицы.

Когда пара парней вышла из залы, Нерезза не стала молчать:

- Что же ты натворил, мерзкий Пачино, - голос её был полон особой силы, Лешка сразу собрался, он хорошо почувствовал угрозу. И это была нешуточная угроза. Он уже слышал такие нотки в голосах своих знакомых, которые становились ему смертельными врагами - после таких слов оставалось ждать яда в бокале вина или удара кинжалом наемных убийц.

- Он одумается. Друзья его не поддержат. Отец вправит ему мозги. Таким как он нельзя нарушать устои Серениссимы.

- «Таким как он», - повторила куртизанка тихо, холодно, с прежней угрозой и холодной яростью в голосе. - Таким как ты нет права судить обо всех, обо всём иметь свое мнение. Ты пожалеешь о своих словах, и о своем вздорном решении ты тоже пожалеешь.

Она вдруг улыбнулась мило, но, по-прежнему чуть наклонив голову - забавно набычилась - и глаза её продолжали поблескивать звериным выражением, неприятно было смотреть в эти посветлевшие до цвета чистого мёда, почти пожелтевшие обычно карие глаза. А куртизанка повторила свое предложение:

- Возможно, я смогу быть тебе полезна, Аль Пачино. Возможно, именно я и только я смогу стать тебе полезной. Берегись, ты покусился на «устои Венеции», как ты сам совершенно правильно заметил, тебя осудят и казнят.

- Посмотрим, - вдруг пошел напролом атлант. Что за вздор! Будут ему тут угрожать какие-то европейские мартышки и телки набычившиеся в придачу. И не такие угрожали, и не таких душили и топили.