Венец Венеры (СИ)

Немного не рассчитал, в идеале на сталь гладиуса намеревался принять удар, но прилетело в руку. Прямо в ту самую ленту «из волос богини», в этот Венец Венеры, которые он не повязал на голову, чтобы волосы не мешались, а повязал на руку - вот ведь пакость! Предала! Хотя, почему сразу пакость, почему предала? Всё честно - она помогла, а может и не она, не важно - она брала своё - жизнь за жизнь. Она попыталась взять своё! Лешка Зубриков все понимал: ха-ха! С богами дело иметь не надо, не зря говорят: садишься кушать с чертом, бери большую ложку! Ни на сольдо он не доверял божественным штучкам. Милые, хорошие, полезные и славные - я всех вас уважаю, но держитесь где-нибудь там, у себя в своих Вальхаллах, Олимпах, Чудях, холмах и чащах, главное, подальше от меня - такова была точка мировоззрения Зубрикова. Правда глупыш не хотел признать, если ты не интересуешься божественным, оно само может заинтересоваться тобой.

И пробило его время, настал этот миг. Два удара напрочь выбили из него дух: перерезав руку и ленту, одно лезвие достало - ударило в низ маски легата, который как смог наклонил голову, защищая горло. А сверху честно прилетело как ломом - бам - наше вам, салям-малям, любовь, мир, дружба и фигвам, всё в одном флаконе, как оно и бывает в этом мире.

«Вот и смерть моя пришла!» - спокойно и отстраненно, словно не его сейчас убивали, успел подумать Лешка перед тем, как потерял сознание. Померкло в глазах. Он не мог видеть, что его тело не упало, продолжало принимать удары врагов. Что взревели атланты и бросились в резню, совершенно не заботясь об обороне - с двух сторон на венецианцев обрушились удары гладиусов, смертоносные болты и метательные ножи легионеров, почти сразу задавив все сопротивление в несколько секунд вкровь, всмерть достав противников, быстро отправив души венецианцев на суд, где адвокатом выступает святой Марк.

«Вот и смерть моя пришла», мысль была первая, но неверная. Он ошибался, эта была его смерть, а не смерть его - разница есть, для тех, кто понимает. Более всего воин, а не смертный, он не мог видеть, как отступил свет, словно втянулся в пламя больших свечей на престоле, и в светильника на стенах нефа. И сумрак словно воплотился в зыбкое явление, фигура женщины, с лицом неземной, неестественной красоты возникла рядом с телом воина. Она негромко рассмеялась, словно промурлыкала смех довольной большой кошкой и протянула руку, взяла за один конец злополучный Венец Венеры и потянула - лента легко соскользнула с руки недотепы, болвана, который сумел не угодить богине. И тут же случилось и второе явление - виновница происшествия имела власть и силу появиться рядом со своей жертвой. Даже если жертва ускользнула от предназначенного ей удара судьбы. «Отдай! Это моё!» - негромко, но с угрозой промычала она. Но другая только усмехнулась в ответ: «Уже не твоё. И не моё. Мне чужого не надо. Отдам Инне, она давно облизывалась на эту игрушку». «Этой шумерской мерзавке! Побойся гнева моего, Сех!» - наклонила голову вперед богиня, набычившись, и глаза её совсем пожелтели, потеряли всякое человеческое выражение. Но её собеседница была не из той породы, которую могла испугать наша прелестница. Смешно! Женщина фыркнула беззлобно, а потом словно рыгнула, она не рявкнула, не мявкнула, она издала всего один звучок, но это был утробный, грозный, полный такой силы низкий мурк, что сделалось страшно испытать на своей шкуре гнев этой совсем не кошечки, а разъяренной львицы. Она улыбнулась собеседнице лукаво и спокойно, как малой сестренке:

- Ари, Ари, сестренка Геру, что с тобой? Остынь, не сори словами.

- Отдай мне это, - чуть приподняла голову Афродита. - Он твой. Он чей угодно, я оставляю его навсегда. Отдай мне моё.

- Так нельзя, - с грустью и абсолютной убежденностью в голосе возразила богиня. - Ты немного поторопилась. Во всем ты торопишься. Зачем, сестра? Он не мой ещё. Мне он забавен: котенок не боится проливать кровь, он не жалеет ни своей, ни чужой крови. Ты поспешила. Рано, слишком рано нанесла удар. Убери шипы, не зли Отца. Ты же рядом с этим мальчиком стояла, когда он жертвы приносил Отцу, несколько дней назад - всего ничего - зачем ты поторопилась! Могло всё забавней выйти. Одни потери от тебя.

Афродита улыбнулась зло, и заметила: «Вижу, ты без потерь, а только чуть не присвоила себе моё. Я присмотрю за тобой. И дерзкий мальчишка этот - он тебе требуется, мне он не требует». «Он требы кладет от ума, а не от сердца, хотя велика его удача, никому не принадлежит его воля», - усмехнулась в ответ богиня.

- Только Инне, - вдруг усмехнулась Иштар. - Дуреха еще пожалеет о моем подарке.

- Мальчики смешные. Этот полуживой, а его друзья полумертвые еще, даже тот, с морской солью в венах, - фыркнула богиня. И подмигнула сестре. - А может их Ладе устроим переполох? Мед там вкусный.

- Му-уторно, ну-уу её, - забавно промычала та, что могла явиться увенчанной рогами, самыми грозными рогами этого мира. - А мёд и в Междуречье вкусный найдется, ещё там вино и свежие пряности.