Венецианец Марко Поло

В IX и X веках наступил упадок, а затем и гибель Танской империи. Ее погубила роскошь и беспечность, засилие бессовестных и алчных евнухов и женщин, и период расцвета, часто называемый «золотым веком Китая», закончился смутами и потоками крови Пятьдесят лет распада и хаоса, наступивших после Танов, известны в истории как эра «Пяти династий». В конце концов вспыхнул мятеж в армии, и императорский желтый цвет был присвоен Чжао Куаниню, первому императору Сунской династии, правившей Китаем с 960 до 1126 года[26], пока страну не захватили монголы.

Хотя Суны и не обладали могуществом Танов, а границы Китая вследствие натиска и вторжений татарских племен постоянно сокращались, период Сунов можно уподобить погожему вечеру, наступившему после сияющего полдня эпохи Танов. Кайфын — столица Сунов — все еще оставался центром цивилизации на Дальнем Востоке, средоточием всех материальных и культурных сокровищ Азии. Именно его богатства и его престиж и распаляли аппетиты варваров. После многих неудач орды диких степных конников добрались наконец и до него, и Суны были сметены. Как мы уже рассказывали, одного хана сменял другой, и когда братья Поло приехали в Китай, на троне китайских императоров сидел великий Хубилай.

VIII

Если учесть позицию Китая по отношению к средневековой Европе, то какой прием могли ожидать братья Поло при ханском дворе? В источниках не говорится, где находился двор Хубилая в тот момент, когда они приехали к нему из Бухары. В 1263 году в качестве столицы Хубилай избрал Ханбалык (Пекин), обычно называемый в западных хрониках той поры «Камбалук», и быстро строил в нем дворцы и крепостные стены. Возможно, двор тогда находился именно там, а может быть, в старой столице Каракоруме или в летней резиденции Шанду, о которой мы узнаем позже.

Где бы ни произошла встреча хана с братьями Поло, но мы знаем, что великий хан «принял их с почетом, с весельями да с пирами». Он проявил живейший интерес к Западу и тут же стал расспрашивать об императоре римлян (то есть о правителе Византии), западных королях и принцах и о том, как они правят. Немало расспрашивал он и об отношениях между королями и принцами во время войн и в мирное время, об их нравах и обычаях. Больше всего хан интересовался «владыкой апостолом» (обычное в то время французское название папы), религиозными и церковными делами.

Великий хан внимательно выслушал все, что ему рассказывали Никколо и Маффео Он тщательно обдумал услышанное. Затем он созвал знатных лиц и получил одобрение своему решению — направить братьев Поло в качестве послов к папе, дав им в сопровожденье Коготала, одного из своих «баронов». Венецианцев вызвали к хану и сообщили им это решение. Те живо сообразили, что волею судьбы перед ними открывается путь к возвращению на далекую родину. Они, кроме того, поняли, что такое предложение дает им преимущественное положение в будущей торговле с владыками Дальнего Востока. Они с готовностью согласились и вместе с Коготалом собрались в дорогу.

Хубилай снабдил их золотой дощечкой — символом своей власти; на ней была ханская большая печать и выгравированная надпись о том, что все трое являются личными посланниками хана и им должно давать в пути лошадей, проводников, пищу и оказывать всяческую помощь.

Письмо к папе, которое великий хан вручил братьям Поло, имело величайшее значение: если бы церковь откликнулась на те предложения, которые в нем содержались, история Дальнего Востока, а может быть, и всего мира, пошла бы совершенно по другому пути. Хубилай просил — в некоторых рукописях говорится «приказывал» — папу направить к нему сто человек, сведущих в христианской вере и хорошо обученных тем семи искусствам, которые в глазах средневековых ученых являлись верхом светской образованности — риторике, логике, грамматике, арифметике, астрономии, музыке и геометрии. Хубилай просил прислать ученых самой высокой квалификации. Он указывал, что люди эти должны быть изощрены в искусстве споров — они должны суметь показать его народу превосходство христианства над идолопоклонством. Он давал слово, что если эти ученые оправдают его надежды, то и он и его подданные станут христианами и добрыми сынами церкви. Помимо того, он просил братьев Поло привести в Китай масла от лампады, горевшей над гробом Христа в Иерусалиме. Такое масло, освященное патриархом, было в средние века доходной статьей торговли; большинство левантийских христиан считало его божественным лекарством от всех телесных и душевных недугов. Как мы увидим ниже, армянское духовенство держало на этот товар в Иерусалиме монополию и, если верить свидетельствам многих паломников, получало огромные доходы.