Венецианец Марко Поло

За фантастическим описанием жителей Японских островов следует беглый рассказ о попытках Хубилая завоевать Японию: снаряжено было несколько экспедиций, подготовка к последней из них оборвалась со смертью великого хана[83]. В свой рассказ о поражении монголов Марко вновь вставляет абзац, где описывает чудо. В руки монголов будто бы попалось несколько японцев, которых было невозможно ни сразить, ни поранить даже мечом, так как их защищали некие драгоценные камни, вставленные в правую руку «между мясом и кожею». Эти «дьявольским искусством заколдованные камни» защищали их и от смерти и от раны, нанесенной железом. Тем не менее, пишет Марко, камни не избавили японцев от гибели, ибо «велели тогда [монгольские] князья перебить их палицами». О подобном поверии рассказывает и монах Одорико: на индийских островах (Борнео?), говорит он, среди камышей на земле разыскивают некие камни. «И они наносят своим сыновьям глубокие раны в руку, и в раны вкладывают эти камни… и благодаря силе этих камней… они знают, что железо не может причинить им вреда». Свой рассказ о японцах Марко заключает восхитительной подробностью: какой-то японец, захватив в плен врага, пригласил к себе в дом друзей и угостил их вареным мясом пленника — «самой лучшей едой».

Первая страна, которую Марко описывает после рассказа об отплытии из Китая — царство Чампа [Чамбо] в Индокитае; царство это платило дань великому хану. Марко указывает, что в Чампе он был в 1285 году (в некоторых рукописях даются другие годы, от 1275 до 1288). Марко убедился, что в царстве Чампа действует сеньеральное право «первой ночи», это пресловутое установление феодальной Европы, которое так высмеяли в своей комедии «Местный обычай» Бомонт и Флетчер.

Во время своего прежнего путешествия в эту страну Марко узнал, что у царя Чампы было триста двадцать шесть детей, из них более полутораста взрослых мужчин, способных владеть оружием. Такое свидетельство подтверждает и Одорико де Порденоне, который, приехав в эту страну, слышал, что у здешнего царя двести детей и четырнадцать тысяч слонов. Столь громадное количество детей не является, особенно для Азии, чем-то необычным. Известно, что у одного персидского шаха, который царствовал не так давно, насчитывалось около трех тысяч детей. У китайского императора Канси было двадцать четыре сына, а император Цяньлун[84] отрекся от престола в пользу своего пятнадцатого сына.

Нет необходимости задерживаться на том, что пишет Марко о Яве и других островах и землях, которые он видел на пути к Суматре. На этом острове — Марко называет его «Малой Явой» — суда, с которыми он плыл, подолгу стояли в различных портах. Суматре у Марко посвящено несколько страниц. Марко пишет, что он побывал в шести царствах из восьми, составлявших весь остров.

Прежде всего Марко был чрезвычайно поражен тем обстоятельством, что Суматра лежит столь далеко на юг, что Полярная звезда там «совсем невидима, ни мало, ни много». Марко узнал, что жители царства Ферлек (Перлак) обращены «в мухаммедову веру» и что среди них есть немало людоедов. У некоторых горных племен на Суматре людоедство существует и поныне[85]. В Бассе (Пасен)[86] внимание Марко в особенности привлек зверь единорог: он описывает его столь точно, что, должно быть, видел его своими глазами; хотя Марко называет зверя «единорогом», на Суматре он встречается только о двух рогах. Марко уверяет читателей, что животное это отнюдь не похоже на того единорога, который, как гласит средневековая легенда, способен подчиниться девственнице.

Затем Марко сердито отчитывает арабских и иных торговцев, обманывавших жителей Европы, продавая им засушенные обезьяньи тела в качестве мумий неких «маленьких людей». Марко в гневе своем описывает даже способ, которым изготовляют такие «мумии».