Венецианская художница Розальба Каррьера: жизнь и творчество

5 марта. Мадемуазель де Шаролуа нанесла мне визит в компании других дам и кавалеров, среди которых был Великий приор Франции346 и госпожа де Ла Мотт347. Дзанетти вернул мне 17 испанских экю, которые он был мне должен, я одолжила ему 200 франков. Мы отправились на ярмарку.

6 марта. Закончила портрет госпожи де Виллеруа.

7 марта. Мы отправились осматривать зал планов348, потом к госпоже де Виллеруа. Вернувшись домой я закончила портреты принца де Конти, мадемуазель де Клермон и госпожи герцогини. Госпожа де Лотрек отдала мне 10 «ноайских» луидоров349 и 10 голландских монет.

8 марта. Поехала посмотреть ткани; потом утром ко мне пришли кардинал де Полиньяк350, господин Леблон351, принц Гессен-Кассельский352. Я ходила в отель Кроза.

9 марта. Мы отправились к господину Куапелю, затем в Оперу, благодаря заботам госпожи де Парабер, которая занимала соседнюю ложу. Когда мы вернулись домой, я обнаружила, что портрет принцессы мадемуазель де Клермон совершенно испорчен в результате некоего происшествия. Все это очень не понравилось ее матери, а виновник случая господин Л***353 заболел от потрясения.

10 марта. Я дала Анджеле 300 франков. Госпожа де Шаролуа пришла ко мне, одетая в серебряную парчу с орнаментом из висенских цветов.

11 марта. Я истратила 400 франков на одежду для Джованны. Госпожа де Ла Карт, кроме того, что она мне уже заплатила, передала еще некоторую сумму. Затем я получила 1000 франков от аббата Перро и 24 луидора от госпожи де Парабер.

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

ЗАВЕЩАНИЕ ВЕНЕЦИАНСКОЙ ХУДОЖНИЦЫ

РОЗАЛЬБЫ КАРРЬЕРА

INTUS VERO

                   19 декабря 1756. Венеция.

Я, Розальба Каррьера, дочь достопочтенного Андреа, нахожусь, благодарение Богу, в благополучном душевном состоянии, здравом уме и теле. Мне несколько затруднительно вспомнить сейчас, каким образом я выразила свою волю в завещании, составленном несколько лет назад в присутствии достопочтенного нотариуса Габриэлли и в последующей приписке к тому завещанию, заверенной достопочтенным нотариусом Тодескини.

Я решила распределить здесь то маленькое состояние, которое с соизволения Божьего сумела составить посредством работы в области живописи. Итак.

Во-первых, я препоручаю свою душу моему Творцу, Святой Деве Марии и моим святым покровителям. Я признаю недействительным, и отрицаю все, что было сказано в предыдущем завещании и в приписке к нему, о которых уже шла речь, желая, чтобы было признано и исполнено только это настоящее завещание.

Сразу после смерти я хочу быть похоронена в моем семейном склепе, который находится в церкви святых Вита и Модеста этого города, и где была погребена моя сестра достопочтенная Джованна. И если по какой-то случайности ее не окажется в этой гробнице, я все же хочу быть похоронена именно здесь.

Для всего, что касается моих похорон, мои поверенные найдут в отдельном кошельке сумму, которая должна быть использована тем образом, который указан в записке, вложенной в упомянутый кошелек.

Доходы, теперь подлежащие истребованию или полученные, а также отложенные для меня достопочтенным синьором Габриэлли два капитала, один в двенадцать тысяч дукатов, хранящийся в Scuola di San Rocco, и другой в три тысячи дукатов, находящийся в le Arte de Luganegheri, будут по-прежнему оставаться под ответственностью означенного господина Габриэлли, даже после моей смерти, с тем, чтобы быть переданы в руки госпоже Каррьера, вдове достопочтенного господина Антонио Пеллегрини, моей любимой сестре, да хранит ее Господь, с тем, чтобы она пользовалась этими деньгами в течение своей жизни. Я хочу также, чтобы эти капиталы оставались вложены туда же, куда и в настоящее время, но чтобы сестра имела право пользования ими.

В случае же нежданной смерти моей сестры я желаю, чтобы деньги были распределены следующим образом: тысяча дукатов достается Джулии Педротти; и по шестьсот дукатов – каждой из ее племянниц, Анджеле, Джованне и Елизавете; шестьсот дукатов – Валерии Пенцо. Имеются в виду дукаты обычного достоинства.

Из суммы в пятнадцать тысяч дукатов остается еще одиннадцать тысяч. Я хочу, чтобы четыре тысячи были переданы семье Педротти, а другие четыре тысячи – семье Пенцо, и были использованы на общие расходы по содержанию как мальчиков, так и девочек из этих семейств.