Венецианская маска

Увертюра закончилась, и занавес поднялся, открыв сложную постановку декораций с замком, горами и рыцарями, стоящими тут и там на скалистых выступах. Мариетта пыталась сосредоточиться на представлении, пение было великолепным, однако ее внимание непрестанно отвлекалось на ложу Селано. Елена каждый раз, когда она поглядывала на нее, съезжала в своем кресле, словно силы, которые в ней были, постепенно покидали ее. Мариетта непроизвольно воскликнула, когда Елена в конце концов упала с кресла. Филиппо подскочил со своего места так, что программный лист, лежавший на вельветовом подлокотнике, полетел в оркестровую яму, словно белая птица, заставив многих обернуться на происходящее в ложе Селано. Филиппо наклонился, чтобы поднять Елену, и вынес ее из ложи. Случившееся было похоже на разыгранную маленькую драму параллельно со спектаклем на сцене.

Мариетта тоже вскочила на ноги, ее крик потревожил тех, кто теперь отодвигал свои стулья, чтобы пропустить ее. Себастьяно поймал ее за запястье.

— Стоит ли сейчас идти к Елене?

— Я должна!

Он последовал за Мариеттой, когда та побежала вниз по коридору с красными обоями, а затем по ступеням в фойе. Они прибежали быстрее, чем сюда успел спуститься с другой стороны Филиппо с Еленой на руках, которая, кажется, была без сознания, впереди и позади их шли слуги Селано. Мариетта кинулась им навстречу.

— Ради всего святого, синьор Селано, позвольте мне пойти с вами! Елена всегда была мне как сестра.

Он посмотрел на нее таким испепеляющим взглядом, что ей показалось, он был бы не прочь ударить ее, если бы не нес Елену.

— Держись подальше! Моя жена угасает с каждым днем. Никто из семейства Торриси не посмеет подойти к ней.

Оба слуги остановились, готовые в любую минуту предотвратить попытки Мариетты или Себастьяно приблизиться к господину. Двери распахнулись, и он вышел с Еленой на руках на ступени к уже ждавшей их гондоле. Потом слуги выбежали вслед за ним. В сознании Мариетты отложилось какое-то странное обстоятельство, однако сейчас ей было не до размышлений, она была слишком огорчена. Себастьяно понимал ее.

— Ты, наверное, хочешь поехать домой.

Она кивнула.

— Да. Пожалуйста, извинись перед Изабеллой и гостями за меня.

— Они поймут.

После этого Мариетта была не одинока в своем мнении, что с ее подругой может случиться самое страшное, однако, похоже, Елена продолжала держаться.

Филиппо даже не изобразил огорчения, когда Лавиния известила его о том, что умерла их мать, тем не менее принялся за организацию похорон. Как он и ожидал, приехав в имение матери, чтобы сообщить о подготовках к похоронам, он нашел сестру в совершенно дурном расположении духа. Она сидела в кресле в черном платье, сложив руки на коленях.

— Я не представляю, что теперь делать, — сказала она трагическим тоном. — Я так долго ухаживала за мамой, что мне до сих пор кажется, что она зовет меня. Можно я перееду в палаццо Селано и буду ухаживать за Еленой?

— Нет! — ответил он так резко, что она вздрогнула. — Доктор сказал, что никто не должен вмешиваться. Последний припадок в опере показал, что она не сможет выздороветь.

Лавиния всплеснула руками.

— Как это ужасно! Такая милая девушка! Помню, как она впервые пришла в замок. Она напомнила мне красивую бабочку. Такую счастливую! Так влюбленную в Марко! — Тут она поняла, что сказала лишнее. — Прости, Филиппо.

Ему стало скучно.

— Все решено. Я сделал для нее все возможное, но безуспешно. И уже смирился с этими проклятыми ухудшениями.

— Пьетро может осмотреть ее, когда придет на похороны. У него руки целителя…

— Он не сможет прийти. Я не извещу его о смерти матери до тех пор, пока ее не похоронят. Она никогда не любила его. Его визиты досаждали ей, и я хочу исполнить все так, как она бы того хотела. Тем не менее жаль, что Алессандро не сможет присутствовать. Я недавно получил от него известия о том, что Папа послал его с очень важным и неотложным поручением в Париж, поэтому, боюсь, он не успеет вернуться к похоронам.

Лавиния не стала спорить. Она слишком долго находилась в строгих рамках и привыкла подчиняться другим.

— Ты как-то говорил, что я могу пожить в палаццо Селано, если с мамой что-то случится, — напомнила она ему нерешительно. — Разве предложение больше не действует?

— Сейчас это не совсем удобно. Ты можешь остановиться у Элвайза на время похорон.

Как ни странно, его отказ вдруг перестал волновать ее. Без теплой компании Елены ей нечего там делать. Однако если она останется в этом доме, то будет слышать голос зовущей ее матери до конца своих дней и бояться ее еще больше, чем при жизни. Лавиния ощущала себя словно в чистилище. Она никогда в жизни не могла принять ни единого решения за себя, тем более сейчас, и не представляла, с чего начать.

— Этот дом и все, что здесь есть, будут твоими, — продолжал Филиппо. — Мама давно говорила мне, что оставит дом тебе, он перейдет к тебе по завещанию. Но я заберу ее старые книги. Я привез те, что были на старой вилле Селано, и приказал составить их списки, мамины книги тоже должны быть пересчитаны.