Венецианский альбом

В шесть утра нас разбудили колокола ближайшей церкви — от раскатистого боя задрожали ставни. Когда их звуки замерли, стало слышно, как им вторит более тихий и высокий монастырский колокол.

— Что за шум, скажите на милость? — сонно поинтересовалась мисс Фробишер. — Не пожар, нет?

— Подозреваю, что это колокол созывает сестер на молитву. Шесть часов.

— Силы небесные, мы же не должны к ним присоединиться, нет?

— Конечно, нет, — улыбнулась я. — Но все равно ужасно просыпаться в такую рань.

Я надела халат и пошла проведать девочек: некоторые благополучно все проспали, а некоторые сидели в своих постелях и, стоило мне только появиться, принялись жаловаться.

— Так нечестно, мисс Браунинг! Как тут выспишься, если все время колокола звонят?

— Боюсь, с колоколами ничего не поделаешь, Дафна, — сказала я, улыбаясь сердитой мордашке, — они — часть здешней жизни. Видишь ли, люди тут очень набожные, некоторые каждое утро ходят к мессе. А сестры молятся несколько раз за день.

— Мамочки мои, до чего ж мне повезло, что я англиканка, точно? — И Дафна подтолкнула одну из своих соседок по комнате.

Мы позавтракали свежеиспеченным хлебом с яйцами вкрутую и вареньем, запивая все это кофе с молоком; этот напиток показался девочкам очень необычным.

— Никогда раньше не пила кофе, мисс, — сказала одна из них. — Мама говорит, он только для взрослых. Но это вкусно, да?

— Да, вкусно. И хлеб тут тоже вкусный.

После завтрака мы отправились на остановку водных трамвайчиков возле вокзала, сели на вапоретто маршрута номер один и проплыли на нем весь Гранд-канал. Девочек это поразило. Они высовывались из окон, фотографировали, махали гондольерам и обсуждали, кто в каком палаццо хотел бы жить. Заметив палаццо Росси, я стала вглядываться в окна, надеясь увидеть кого-нибудь, но ставни оказались закрыты из-за жары.

Мы вышли возле собора Сан-Марко, прошлись пешком вдоль канала, где у причалов покачивались на волнах ряды гондол, и оказались у входа на площадь Святого Марка. Девочки реагировали так же, как я десять лет назад, восхищаясь высокой колокольней, куполами базилики, кафе под открытым небом, столики которых в десять утра были еще почти пусты. Они посидели над альбомами с набросками, потом посетили собор и Дворец дожей. Потом, как и я когда-то, мы вышли на мостик и набережную, откуда открывался вид на мост Вздохов. Все девочки сочли, что это очень романтично.

К обеду мы вернулись в монастырь. На этот раз нам приготовили овощное рагу, потом мы отдохнули и отправились есть джелато и рисовать. На следующий день я отвела девочек в академию и, пока платила за билеты, наблюдала за группой студентов, направлявшихся в соседнее здание, где, собственно, и проходили учебные занятия. В руках у них были папки, а смеялись они так, будто им нет дела ни до чего на свете. «Я тоже должна быть среди них», — подумала я, но вспомнила, что мне все-таки удалось поучиться один год, а это лучше, чем ничего. И уж куда лучше, чем оказаться среди бедняков, у которых нет ни работы, ни надежды.

— Опять картины, мисс? — пожаловалась Шейла, когда я прошла с девочками в зал, где висели полотна мастеров прошлого. — Это старое искусство такое скучное, всё святые да вещи всякие.

— Да, мисс, когда можно будет походить по магазинам?

— Если вы не забыли, мы с вами совершаем культурно-образовательную поездку, — отметила я. — Завтра мы поедем на Мурано, там можно будет купить что-нибудь из стекла. Оно очень красивое.

Им понравилось такое предложение, поэтому на следующий день мы посетили упомянутый остров. Я увидела там те же бусы, которые так пленили меня еще во время путешествия с тетей Гортензией, и на этот раз купила себе одни. Мы ждали водного трамвайчика, когда я заметила афишу, рекламирующую биеннале. Ну конечно, год-то четный, и значит, большая выставка современного искусства проходит снова.

— Думаю, девочки, вам могут понравиться современные работы, — сказала я, когда мы сошли на берег и двинулись к монастырю. — Тут есть совершенно замечательный сад, где сейчас выставлены творения художников нашего времени. Мы можем сходить туда завтра.

— Вы уверены, что приемлемо показывать девочкам эти работы? — спросила мисс Фробишер. — Видела я кое-что из того, что в наши дни называют искусством!

— Им полезно будет узнать, что сейчас рисуют и ваяют. Нельзя же руководствоваться одним только прошлым, — ответила я. — Пусть сами решают, считать ли современное искусство таким же прекрасным, как и старое.