Венецианский купец

— Если уж совсем коротко господин Витале, то сейчас существует определённая враждебность между Святым престолом и Генрихом VI, который является c недавних порт императором Священной Римской империи. Вы наверно знаете, что он даже осаждал весной Рим со своим войском, ради помазания Папой его на престол.

— Ага, но всё ещё не улавливаю взаимосвязь с Сицилией.

— Так Гогенштауфены уже как сто лет заявили, что остров принадлежит им по праву.

— А если учесть, что Танкреда Лечче сейчас там король, — до меня стало доходить происходящая здесь интрига.

— Совершенно верно господин Витале, они обязательно передерутся за престол, — подтвердил Алберто мои мысли, — поскольку наследовать его после смерти короля Вильгельма II, должен был как раз Генрих VI, а местные лорды не захотев этого, выбрали своего графа.

— Спасибо, можешь возвращаться к работе, — теперь мне всё стало понятно. Кто-то хотел налить масла на хвост Генриху VI и поджечь его, и я даже знал, кем были эти люди.

Дотерпев до вечера, я сначала выгнал всех из помещения, а затем нашёл те три свитка, в которых и была описана история, поведанная мне посланником Папы, правда совершенно другого дворянина, а не сицилийского графа. Отправившись домой, я на следующее утро сказался больным, и приостановил все работы. Мне нужно было понять, как заменить в трёх свитках девять букв, при этом так, чтобы это не выглядело подделкой.

Понятное дело, что своими мыслями и делами я не мог ни с кем поделиться, даже с родственниками, так что отправил слуг добывать мне нужные инструменты, а также принести мне пару других свитков из хранилища, на которых можно было бы потренироваться.

Неделя ушла у меня на изготовление фальсификатов, но зато вышли они на загляденье. Благодаря симбионту, который помог мне так приближать структуру ткани свитков, что я видел почти все волокна, мне удалось сначала забелить старые чернила с нужных букв, а затем срезав до безумия тонко отточенной бритвой нужные буквы с других документов, написанных этой же рукой, я посадил их на микро долю капли клея, так что после сушки, и небольшого общего загрязнения самих документов, невозможно было простым взглядом отличить мои подделки от подлинных исторических документов.

Ну и естественно, когда я поправился и вернулся к работе, сначала один послушник, а затем второй и третий быстро нашли нужные нам документы. Вручая их при всех Джакомбо, я подчеркнул роль тех, кто их обнаружил, попросив их наградить. Он заверил, что все участники этого по истине исторического события получат достойную награду и засобирался уходить, чтобы показать «найденные» документы Папе.

Я проводил его в коридор, и прошептал, едва слышно.

— Сказали бы сразу, не пришлось бы мне тут целый месяц торчать.

— Ты что-то сказал, сын мой? — он повернулся ко мне с совершенно непонимающим выражения лица.

— Да. Говорю соринка в глаз попала, — я поняв, что в эту игру будут играть до конца, яростно потёр глаз.

— Промой освящённой водой, — он меня перекрестил, — и старайся меньше работать в подвалах.

— Угу, всенепременно святой отец, вот сразу и последую вашему совету, — я повернулся и отправился обратно в зал, где сказал всем заканчивать работу без меня, а по утру я приду и проверю.

* * *

Папа, увидев своё доверенное лицо, которое зашло в зал собранной коллегии и встал за его левым плечом, постарался быстрее закончить дела, сообщив о перерыве в заседании.

Когда они остались одни, он повернулся к кардиналу.

— Ну?

— Не знаю, что и думать, ваше Святейшество, — кардинал протянул ему три документа, — если бы не сам доставал свитки из другого архива и не перенёс их в этот зал, никогда бы не понял, что они поддельные.

Папа удивлённо взял листы. Прочитал. Нахмурился. Встал и подойдя к окну, посмотрел на свет.

— Но как Луиджи? Как он это сделал?

— Не имею ни малейшего понятия ваше Святейшество, а посвящать парня в детали и разговаривать, вы мне запретили сами. Неделю назад он догадался о настоящей причине его вызова сюда, заперся у себя в доме и вот сегодня пожалуйста, три разных послушника независимо друг от друга нашли все три свитка, одной истории.

— Хорошо, я подумаю Луиджи, а их отправь сам знаешь куда, — Папа вернул документы своему поверенному, — мне нужно хорошо подумать.

— Да, Святейший отец, не буду вам больше мешать, — поклонился кардинал и вышел из зала, оставив Папу в глубокой задумчивости.

* * *

Сидя за ужином, я толкнул рукой насупленного дядю, который не смотря на потраченные деньги так и не смог добиться личного разговора с Папой, что конечно вводило его в полное уныние от неудачной миссии.

— Дядя, спорим на тысячу шиллингов, что вас не позднее конца этой недели пригласят во дворец?

— С чего ты это решил, маленький дьяволёнок? — он поднял взгляд от своей миски с похлёбкой из которой лениво вытаскивал куски тушёной говядины, — меня месяц мурыжат, не дают даже за ворота пройти.

— Спорим? — я протянул руку и он пожав плечами, пожал её.

— Господин! Господин! — по лестнице застучали сапоги и в дверь ворвался один из дворян его свиты, — там гонец!