Кормилица, узнав, что мы отплываем домой, обрадовалась этому больше всех. Все эти путешествия и морские переходы пугали её. Она молилась, чтобы оказаться быстрее дома, рядом со своими детьми, поэтому услышанные новости, заставили её ускориться, собираясь в дорогу. Через час мы были на пирсе, и дядя Джованни подвёл меня к высокому человеку, стоящему рядом с галерой на парусах которых был вышит герб нашего рода.
— Марио, принимай пассажира, — весело окликнул он его.
Тот повернулся и увидев меня, расплылся в улыбке.
— А-а-а, наш маленький гений, ну проходи, только тебя и ждём.
Я конечно же поздоровался и обнявшись напоследок с дядей Джованни, поспешил за капитаном. Конечно же я видел этого человека у нас в доме, просто не был знаком с ним раньше лично.
Пристроив кормилицу в нашей малюсенькой каюте, выделенной мне родственником, я помог ей уложить вещи и выбрался обратно на палубу, чтобы застать мгновение, когда галера, медленно маневрируя в загруженном порту, выходит в море.
— Дядя Марио, — обратился я к нему, когда мы вышли на открытую воду и нам не могли мешать другие корабли, — а можно я поведу галеру? А вы будете подсказывать, если я что неправильно делаю.
Родственник, под подобной наглости, даже сначала не знал, что ответить, но потом оглядевшись, что никакой угрозы или других кораблей поблизости нет, хмыкнув, подвинулся со своего места.
Маленький человечек встал на капитанское место, взял штормовой рупор и из его рта посыпались такие ругательства, перемежаемые командами, что Марио замер от удивления. Прошёл час, второй, третий, а ребёнок всё также уверенно держал курс, направляя галеру по давно хоженому маршруту. Если бы конечно те многоэтажные матерные конструкции, слышать которые от четырёхлетнего ребёнка было странно, то можно было даже сказать, что он успешно справлялся со своим делом.
— Кто тебя научил Витале?
Сияющий от восторга ребёнок, повернулся к нему.
— Мы сначала в Рим ходили, потом сюда, вот я и уговорил капитана Луку меня научить всему.
— А-а-а знаю я его, он работает на дом Бадоэр, — протянул взрослый.
— Дядя Марио, а научите меня заходить и выходить из гавани?
— Лучше попроси свободный корабль у родителей, а то слишком это опасное дело, гружённым судном маневрировать в узких местах, — посоветовал он, и на его удивление ребёнок не стал капризничать, а согласно кивнул головой, вернувшись к управлению галерой.
Марио решил посмотреть насколько его хватит, но проходил день, другой, а ребёнок, изредка поправляемый им на небольших ошибках, всё также уверенно вёл корабль вдоль береговой линии, огибая мели и подводные скалы, словно ходил в Средиземном море не один год. Это заставляло капитана по-новому взглянуть на ребёнка, которому в доме прочили блестящее будущее. Если он раньше скептически к этому относился, то сейчас своими глазами видел его способности.
Поблагодарив в порту дядю Марио, я помог Эрнесте собрать наши вещи, и наняв лодку, приказал править к своему дому. Кормилица истово крестилась, когда мы плыли вдоль знакомых мест, и едва мы причалили к родному причалу, первая, извинившись, бросилась искать детей, с которыми не виделась со дня нашего отъезда.
Тут же моментально появились слуги, которые поприветствовав меня, подхватили все вещи, уведомив, что к госпоже графине уже отправили курьера, поскольку она сейчас была в церкви на вечерней мессе. По пути, кроме слуг и охраны мне никто не встретился, так что я решил подняться к себе и отдохнуть, подождав прихода мамы. Гул волн в ушах ещё долго не мог успокоиться, и я под него незаметно уснул.
— Витале! Мой ангел! Вернулся! Живой! — меня разбудили поцелуи и горячий шёпот. Проснувшись, я понял, что нахожусь в тесных объятиях родительницы, которая плакала и одновременно с этим пыталась молиться, не забывая при этом прижимать меня к себе.
— Ну мама, — я поцеловал её в ответ, — я уже взрослый!
— Конечно-конечно! — вознесения благодарности богу, Деве Марии и другим святым продолжались ещё около часа, прежде чем я смог вставить хоть слово и сказать, что приехал домой ненадолго и мне нужен свободный корабль, чтобы отбыть к отцу в Феррару.
— Но как? Почему ты? — удивилась она, так что пришлось ей рассказать из того, что я мог, чтобы её сильно не расстраивать, ведь узнав десять минут назад из моего рассказа, что я побывал в Акре, она чуть с ума не сошла от того, куда меня закинуло.
— Султан попросил передать письмо, — ответил я, и она сначала не поняла, о ком я говорю, а затем прикрыла ладошкой рот.
— Султан? Тот самый против кого мы воюем?
— Да мам, — пришлось ей рассказывать более подробную версию своих приключений, а она, узнавая, что я оказывается видел самого короля Англии и султана всех арабов, ойкала и от страха прикрывала глаза. Тут толи я был слишком красноречив, то ли она сильно за меня беспокоилась.
— В общем вот такие дела, — закончил я рассказ. — Отец кстати был дома?