Венецианский купец

– Не вижу тут жемчужного ожерелья, – я не бросил на блеск камней и одного взгляда, – того, что маркиз де Оренье заложил у вас.

Глаза ростовщика, как, впрочем, и моего дяди, поползли на лоб.

– Но позвольте, ваше сиятельство, – забормотал он, – ещё не вышел срок, я не могу вам его продать.

– Сколько вы ему ссудили за него? – спросил я, не слушая.

– Пятьдесят шиллингов, – пробормотал тот.

Я протянул руку к служанке, та безропотно открыла шкатулку, и я отчитал двадцать пять золотых Византийских монет, что было по весу золота примерно в два раза больше указанной им суммы. Закрыв крышку, куда попытался было сунуть нос мой родственник, я поставил их ровными столбиками на столе ростовщика. Тот быстро произвел в голове расчёты, аналогичные моим, и без колебаний достал из стола деревянный пенал, открыв который, я увидел то, что искал.

Забрав его и не слушая рассыпающегося в благодарностях иудея, я направился на выход. Моё сопровождение и охрана двинулись следом. Сев в лодку и приказав плыть на арабский рынок, я протянул пенал с драгоценностями дяде.

– Думаю, увидев это, сеньорита Изабелла будет к вам более благосклонна.

Он взял его, покрутил в руках и засунул себе за пазуху.

– Можешь хотя бы объяснить, во что ты меня втравливаешь? – серьёзно спросил он шёпотом, чтобы не слышали гребцы и охрана.

– Отец сеньоры Изабеллы – купец, как вы, наверно, знаете, – я наклонился к нему ближе, – последнее его путешествие было не совсем удачным, так что ему пришлось продать колье своей недавно почившей супруги заезжему французу, который, в свою очередь, проигрался в карты. Выводы, дядя, сделаете сами? Я почему-то уверен, что, получив подобный подарок, девушка не будет долго упорствовать.

Глаза Андреа всё расширялись и расширялись.

– Как?! Во имя Святой Богородицы, как ты это мог узнать?! Как вообще тебе это в голову пришло?! Ты ведь ребёнок!

– Я очень умный! – с бахвальством, свойственным именно детям, я гордо выпрямился, чем вызвал у него кривую усмешку и недоумённое покачивание головы.

Больше он ничего не спрашивал, пока мы не прибыли на самый большой невольничий базар, которым заправляли арабы. Матушка была права, тут на небольшой территории во множестве загонов, в которых держали людей, а не скот, стояла вонь тысяч человеческих тел.

– Кого ты хочешь купить? – дядя недоумённо на меня посмотрел, когда мы покинули лодку.

– Вы всё увидите.

Увидев герб на лодке с серебряной и красной полоской, к нам мгновенно подскочил один из главных распорядителей рынка. Смуглокожий араб, закутанный в одежды под самый свой длинный нос. Он закрутился возле дяди, на неплохом винето интересуясь, чем сможет помочь семье Дандоло. Тот, всё ещё задумчивый после нашего разговора, просто ткнул пальцем на меня, со словами.

– Покупатель он.

Сын пустыни если и удивился подобному, то не сильно, перейдя к умасливанию уже меня.

– Мне нужны китайцы, римляне, русы, греки, французы, норманы, египтяне и арабы.

– Господину требуется кто-то конкретный из перечисленных? – удивился он. – Какого пола?

– Любого! Я сам выберу, кто мне подходит! – спокойно ответил я. – Или я пришёл не на лучший рынок города?

Он тут же засуетился, заверяя, что даже если кого-то не найдут здесь, то за городом у них есть ещё товар, гораздо больше, чем здесь. Повернувшись к своим помощникам, он гаркнул на своём гортанном наречии, отдавая какие-то быстрые приказы. Едва ли не с десяток человек бросились их выполнять. Через полчаса передо мной стояли чуть ли не с две сотни человек: мужчин, женщин, стариков, детей. Большинство было светлокожими и русоволосыми, но имелись и те, кого я запросил отдельно.

– Нужны толмачи, которые понимают их языки, – повернулся я к главному распорядителю, тот кивнул, предоставил мне троих своих помощников.

Обходя строй, я видел, как на мне скрещиваются сотни различных взглядов, то ненавидящих, то безразличных и покорных.

– Имя, страна, какими языками владеешь? – через толмача обратился я к первому взрослому, по виду французу, который обжёг меня яростным взглядом.

– Поль Генуа, Франция, французский и немного английский.

Я попросил одного из арабов поговорить и выяснить уровень его английского, оказалось, примерно «моя твоя не понимать».

– Кто ещё француз, но знает хотя бы пару дополнительных языков, – обратился я к толмачам, те на французском стали выкрикивать это в толпу. Гремя кандалами, шаг вперёд сделал болезненного вида юноша, с огромной надеждой в голосе сказав:

– Я владею латынью, французским и немного греческим.

По латыни и я знал пару предложений, но в своих силах не был до конца уверен, поэтому опять обратился к толмачам. Хотя тут помог и дядя, который, оказывается, тоже ей владел, хоть и не на хорошем уровне.

Навыки юноши устроили меня, поэтому его отвели в сторону, а я пошёл дальше, стараясь найти того, кто, кроме своего родного, мог бы сносно изъясняться ещё на одном или парочке языков. Отобраны таким образом были ещё девушка-гречанка, говорившая на родном и арабском языках, а также русоволосый парень из Новгорода, который владел ещё и татарским.