Венецианский купец - 6. Падение Твердыни (неполное)

— Было бы крайне идиотским решением, отправлять людей на штурм трёх рядов стен, — я спокойно пожал плечами, — я ведь давно предлагал вам начать подготовку к проделыванию брешей, вы сами остановили меня.

Ответом мне послужило скрежетание зубов, но я был прав, поскольку был прямой приказ от обоих, никуда не лезть и ничего не трогать, без их приказа. И пусть меня это не остановило, но официально запрет был, а все нужные инженерные работы я проводил только по ночам.

— Но это не помешало тебе громче всех призывать нас к атаке, — хмуро заметил один из вассалов марграфа, который то же был ранен.

— Все кричали, я — кричал, — я пожал плечами, — вот только с каких пор мы с вами стали на ты, барон?

Он дёрнулся, попытался сказать явно что-то дерзкое, но поднятая рука Бонифация, сопроводившаяся болезненной гримасой на лице, остановила перепалку.

— Прекратите! У нас есть враг! Бесчестный, напавший на послов и затем убивший наших братьев!

От его слов все в палатки притихли.

— Как быстро вы можете разрушить стены? — он повернулся ко мне.

— Сразу, как только мы обговорим мою долю, — с улыбкой ответил я.

В палатке на секунду повисло молчание. Бонифаций посмотрел на отца.

— Сеньор маркграф, я несу большие траты на содержание собственного войска, но не собираюсь претендовать на золото или серебро, — продолжил я, пока они не стали ссориться.

— Что же тебе тогда нужно? — удивился он.

— Кость, камень, бумага и дерево, — улыбнулся я, вызвав своим ответом всеобщее удивление.

— Сеньор Витале, — маркграф не повёлся на мою хитрость, — можете подробнее нам объяснить, что вы понимаете под этими понятиями?

— Конечно сеньор Бонифаций. То, что вас интересует в последнюю очередь и что наверняка вы сломаете, разрушите или сожжёте при штурме: статуи, книги, картины.

— Зачем вам этот хлам? — удивился он, — хотя мне конечно будет проще, если вы не претендуете на драгоценные металлы или другие сокровища, но книги?

— Не все конечно, я отберу только то, что не содержит ереси или будет не запрещено церковью, но поскольку этим некогда будет заниматься при штурме, то вывезу всё что смогу, а дома уже займусь сортировкой, — слегка слукавил я при ответе.

— Вы ведь понимаете, что поскольку в договор входит общий раздел имущества захваченного при штурме города, то туда должно попасть и то, что хотите взять вы? — поинтересовался у меня Бонифаций, — вам придётся вынести всю свою добычу на общее обозрение.

Такой вариант мне не нравился, но присутствующие на собрании рыцари были правы, я не мог уповать на их поддержку, если решу закрысить добычу, нужно было договариваться.

— Я не против, но если, например, я ещё буду захватывать рабов в городе, мне их что, тоже выводить на всеобщее обозрение? — поинтересовался я.

— Зачем они вам, если город богат и без этого? — удивился граф, стоящий рядом со мной, — меня лично больше волнуют ценности в их домах, чем сами люди.

— Некоторые из них нужны мне, — я пожал плечами, — так всё же?

Бонифаций переглянулся с отцом, тот ответил.

— Решать вам маркграф, я заинтересованное лицо, ведь это хоть и третья сторона нашего договора, но он мой сын.

— Сеньоры, прошу покиньте пожалуйста палатку, — немного подумав, попросил тот. Рыцари недоумённо переглянулись, но выполнили приказ. Когда они вышли, мы остались втроём.

— Доставайте договор Энрико, — тяжело вздохнув, попросил отца Бонифаций, — нужно вписать ещё несколько пунктов.

Отец хмыкнул, и отойдя к шкатулке, вернулся с большим пергаментным листом, сплошь в зачёркиваниях и пометках.

— Как понимаете сеньор Витале, об увиденном здесь, не стоит распространяться, — предостерёг меня маркграф Монферратский, показывая на свиток.

— Я, самый последний человек сеньор Бонифаций, кто может это сделать, — успокоил его я, смотря на то, что было написано на документе. А там и правда было много чего интересного:

«Мы, ниже подписавшиеся главы Четвёртого Крестового похода, в лице маркграфа Бонифация Монферратского и дожа Венецианской республики Энрико Дандоло, договорились:

1) взять Константинополь вооружённым путем и установить в нём новое правительство из латинян;

2) город предать расхищению на три дня и всю добычу, сложив в одном месте, разделить полюбовно. Три доли из добычи должны идти на погашение долга Венеции и удовлетворение обязательств царевича Алексея, четвёртая доля — на удовлетворение частных претензий Бонифация и французских князей;

3) по завоеванию города 12 избирателей, по 6 от Венеции и Франции, приступят к выбору императора;

4) тот, кто будет избран в императоры, получает четвёртую часть всей империи,

остальные делятся поровну между венецианцами и французами;

5) та сторона, из которой не будет избран император, получает в свою власть церковь святой Софии и право на избрание патриарха из духовенства своей земли;

6) договаривающиеся обязуются год прожить в Константинополе, чтобы утвердить новый порядок;

7) из венецианцев и французов избрана будет комиссия из 12 лиц, на обязанности которых будет лежать распределение ленов и почётных должностей между всеми участниками в походе;