Венеция. История города

Еще одну немаловажную этническую группу образовали славяне, по большей части купцы или моряки на венецианской службе, как правило — родом из находящихся в венецианском управлении прибрежных городов страны, которую тогда называли Далмация: из Рагузы (теперь Дубровник) и Дзары (Задар). В 1492-м им, как и грекам, дали разрешение основать свое собственное братство. Скуола ди Сан-Джорджо дельи Скьявони (Святой Георгий был покровителем Далмации, а также Греции и Англии) находится в нескольких минутах ходьбы от греческой церкви и Музея икон. Рядом с рио делла Пьета, куда на маленьких лодках часто доставляют фрукты и строительные материалы под аккомпанемент орущих радиоприемников, неправдоподобно тихая и скромная скуола хранит знаменитую серию картин Витторе Карпаччо, написанных (1502–1507) в честь трех святых братства, Георга, Трифона и Иеронима. Картины Карпаччо изначально находились на втором этаже, но выглядят совершенно уместно и в комнате первого этажа, куда их перенесли в 1550 годах. Рескин назвал ее «комнатой, размером с зал старомодного английского постоялого двора». Картины на верхней части стен сильно, но удачно освещены искусственным светом, который исходит от нарядных деревянных подсвечников.

Взгляд сразу же привлекает фигура святого Георгия в сверкающих черных доспехах, но героически пренебрегшего шлемом, вонзающего копье прямо в пасть дракона. Справа принцесса в красном платье ждет, то ли молитвенно, то ли радостно сложив руки на груди. Затем вы замечаете черепа и изуродованные трупы на земле, ниже рыцаря и чудовища. У принцессы есть основания для радости. Но побоище имеет и символическое значение: дракон традиционно символизирует похоть, а молодой человек и молодая женщина, чьи разорванные тела отчетливо видны на картине, в отличие от чистого Георгия и принцессы, дали волю страстям и пострадали от разрушительных последствий своего поступка. Традиционно драконы могут означать и врагов государства — а для Карпаччо, очевидно, и его покровителей — турок. (Даже в те дни, когда люди не обращали особенного внимания на символическую подоплеку, венецианские славяне, которым пришлось сражаться с французами или австрийцами, могли, вероятно, полагать себя преемниками святого Георгия. В боковой комнате скуолы есть табличка, на которой записаны «по крайней мере несколько имен, которым удалось избежать забвения» из числа «далматинцев, вставших на защиту Венеции в 1848–1849 годах».)

Картины Карпаччо имеет смысл рассмотреть внимательно, потому что этот художник — великолепный рассказчик. Стоит присмотреться к архитектурным деталям (отчасти выдуманным, отчасти — свойственным Венеции эпохи Возрождения). Взгляните, например, на бородатого святого Иеронима, смущенного паническим бегством своих братьев и гостеприимно встречающего льва с раненой лапой, или на святого Августина с его книгами, музыкой и астролябиями — какое вдохновение охватило его на первой картине справа. (Августин оказался здесь благодаря своей духовной связи с Иеронимом: пока он пишет этому святому, его посещает видение о смерти последнего.)

Славяне — или, по крайней мере, легендарные славяне — пользуются не слишком положительной репутацией в Санта-Мария Формоза. В 944 году, гласит легенда, несколько молодых женщин из этого прихода шли в собор Сан-Пьет-ро, и вдруг их схватили и похитили славяне, жившие в районе реки Нарента, в Далмации, знаменитой своими пиратами. Но cassellen из того же прихода — мастера, изготовлявшие свадебные сундуки (cassoni), — догнали славян и спасли девушек. Кое-кто, пожалуй, невеликодушно усомнится в их бескорыстии: дескать, мастера явно были заинтересованы в предстоящих свадьбах. Но когда дож предложил им в награду все, что они пожелают, те только попросили, чтобы раз в год он наносил им визит. На случай дождя они преподносили ему соломенную шляпу, а на случай если его мучает голод или жажда, — дарили хлеб и бутылку вина. Этот ритуал приходился на Сретенье и сохранялся до тех пор, пока существовала республика. Сегодня одну такую шляпу можно увидеть в Музео Коррер.