Венеция. История города

История о похищенных девицах и их спасителях легла в основу просуществовавшего какое-то время праздника Festa delle Marie. Пик его популярности пришелся на вторую половину XIII века, когда празднования и шествия проходили три дня подряд. После служб в базилике Сан-Марко и церкви Санта-Мария Формоза двенадцать «Марий», изображающих группу почти похищенных девушек, на нескольких лодках везли к Сан-Пьетро, а за ними следовали на лодке сорок casselleri с обнаженными мечами. Изначально роль Марий играли настоящие женщины, по две из каждого сестьере Венеции, но позже их заменили красивые деревянные куклы. Как пишет, пересказывая местное предание, Уильям Дин Хоуэлле, причина подобного изменения заключалась в том, что обычай «утратил свою простоту и чистоту» и «говорили, что хорошенькие девицы строили глазки красивым юношам из толпы и случались публичные скандалы». И даже уже после того, как живых девиц заменили деревянными, «толпа с отвращением улюлюкала им вслед и забрасывала свеклой». Впрочем, и «строившие глазки» красотки, и свекольный дождь могли быть всего лишь частью обряда, символизирующего плодородие — вполне подходящая тема для свадьбы. (А уж символика обнаженных мечей совершенно прозрачна!) И потом, происшествия эти, скорее всего, служили короткой и приятной разрядкой в череде серьезных ритуалов. В 1379-м на смену процессиям пришли короткие церемонии в церкви Санта-Мария Формоза. Как и более безыскусная часть обряда, касающаяся бутылки и соломенной шляпы, эта версия просуществовала до 1797 года.

Статуи и надгробия

Кампо Санти-Джованни-э-Паоло, где возвышается одноименная церковь, обладает необычной для Венеции достопримечательностью — конной статуей. Венецианская традиция не склонна публично вознаграждать отдельного человека в столь помпезной манере, но эта статуя явилась единственным условием, на котором кондотьер Бартоломео Коллеони, много лет прослуживший Венеции, завещал государству свои немалые богатства и земли в 1475-м. По правде говоря, он указал в завещании, что статуя должна стоять на пьяцце Сан-Марко, но для Республики это было немыслимо. Потратив несколько лет на размышления (Венеции в то время постоянно приходилось вести войны, и деньги ей были очень нужны) решили подойти к этому обстоятельству творчески. Вполне достаточно, чтобы памятник находился рядом со Скуолой Гранде ди Сан-Марко. Богато украшенный фасад скуолы конца XV века — Хью Онор писал о его «изящных окнах и кружевных полукруглых фронтонах» — примыкает к церкви. С 1819 года скуола стала частью главного городского госпиталя, и вдоль рио деи Мендикати нередко стоят пришвартованные катера скорой помощи.

Но после того как подходящее место для памятника Коллеони было найдено, возникли осложнения несколько иного рода. Джорджо Вазари рассказывает следующее. Услышав, что имя одного флорентийского скульптора, Андреа дель Верроккьо, часто упоминается за границей, Синьория послала за ним, и тот изготовил глиняную модель. Но когда он уже собирался отливать ее в бронзе, «многие господа» пришли к решению, что Верроккьо, конечно, может отливать коня, но фигуру Коллеони необходимо доверить некоему Веллано из Падуи. Флорентиец в ярости удалился, задержавшись только затем, чтобы отбить коню ноги и голову, а Сенат постановил (утверждает Вазари), что теперь голову следует отрубить уже ему, если когда-нибудь он вернется в Венецию. Верроккьо не заставил долго ждать ответа. «Я знаю, как починить голову глиняной лошади, — писал он, — но понятия не имею, как прикрепить голову обратно человеку, не говоря уже о такой ценной голове, как моя собственная». Дерзкий ответ так понравился сенаторам, повествует Вазари со вкусом, как и полагается рассказывать окончание доброй сказки, что они позвали скульптора обратно и заплатили ему вдвойне. Но, рискуя немного испортить концовку и продолжая историю Коллеони, скажем, что Верроккьо умер в 1488-м, не успев завершить работу. Ее закончил в 1490-м венецианец Алессандро Леопарди, который нескромно написал свое имя на лошади Коллеони.

Эту скульптурную группу всегда хочется сравнить с более ранними и известными конными фигурами, Марком Аврелием на Кампидольо в Риме и кондоттьера Гаттамелаты в Падуе, работы Донателло. Рассказчик в «Письмах Асперна» Генри Джеймса всматривается в «квадратный подбородок… грозного кондотьера, что так твердо сжимает бока своего бронзового жеребца на высоком пьедестале, куда вознесло его признание благодарных венецианцев».

Гости города смогут подкрепить силы в «Снэк-бар Коллеони» или в «Снэк аль Кавалло» по соседству. Из обоих открывается хороший вид на площадь.