Венеция. История города

Здесь похоронены несколько знаменитостей: Эзра Паунд, умерший в Венеции в 1972 году, в тишине и грусти проведя свои последние дни в городе, где он жил, обуреваемый идеями и надеждами, с 1908 года; поэт и эссеист Иосиф Бродский (1940–1996); родившийся в Венеции композитор Эрманно Вольф-Феррари (1876–1948) и несколько членов его семьи. Камни, поставленные в память о менее известных людях, позволяют окинуть взглядом меняющееся сообщество эмигрантов и путешественников, молодых и старых. Справа от входа лежит Сибил Митфорд, жена Уильяма Генри Мейсона, родилась 24 ноября 1860 года, вышла замуж 13 октября 1985 года, умерла 17 ноября 1985 года. Дальше — швейцарский посол «Giovanni Keller, morto a solo 29 anni in 1923». (Ho в этой части Сан-Микеле совсем молодых мало, потому что влажный венецианский воздух был противопоказан людям болезненным.) Уильям Дринкуотер, «командир парохода "Тарифа" компании "Кунард"» умер в Венеции в августе 1872 года в возрасте 43 лет. Юджин Шуилер, генеральный консул США в Египте, умер в Венеции в 1890 году, через три года после Джоанны, «старшей дочери Генри Брэдшоу Фирона, родом из Фрогнал Хэмпстед, Лондон, умершей… на 68-м году жизни в день возвращения в Англию» и похороненной у стены, под пальмой. Внезапная смерть привела сюда Сару Маклин Дрейк и ее дочь Джанет Дрейк, «погибших во время крушения парохода около Лидо, 19 марта 1914 года».

Церковь Сан-Микеле-ин-Изола, со спокойным белым фасадом из истрийского камня, сохранилась с более раннего периода: ее построил Мауро Кодучччи в 1469–1477 годах. Здесь есть и еще одна простая, но очень важная могила, обозначенная мраморной плитой перед главным входом: здесь покоится фра Паоло Сарпи, защитник Венеции против папского интердикта 1606 года.

Мурано

В XVI веке на Мурано проживало 50 000 человек, сейчас — 9000. Он славился своими семнадцатью церквями (осталась буквально несколько), дворцами, садами. В эпоху Возрождения этот зеленый остров стал любимым местом отдыха богатых венецианцев и, как говорили, интеллектуалов, которым нужно было где-то гулять, чтобы обдумывать свои идеи. Подобного благосостояния и популярности остров достиг благодаря тому, что после серии бушевавших в Венеции пожаров сюда перенесли всю венецианскую стекольную индустрию. Несколько столетий стекольщикам, которые собирали и хранили все самые ценные профессиональные секреты, запрещено было покидать Мурано. Но остров при этом получил особый статус. У него, например, был свой подеста (мэр) и своя «Золотая книга», в которую золотом вносили имена правящей знати, точно так же, как и в большой Венеции. Однако постепенно местная индустрия пришла в упадок, не справившись с конкуренцией (стеклом «в венецианском стиле» из других краев) и переменчивостью моды, и благосостояние тоже растаяло как дым, чтобы возродится уже в XIX веке.

Мурано и сегодня кажется маленькой, но достаточно важной и заметной Венецией. Каналов здесь не очень-то много, но зато слишком много магазинов муранского стекла самого разного качества. Впрочем, из района их скопления довольно быстро можно выбраться пешком. Если вы пройдете по Фондамента Веньер от центра, сверните, например, направо вдоль калле дель Чимитеро. Она ведет к кампо дель Чимитеро, где вдоль дорожки, ведущей к небольшой лужайке, растут платаны. За лужайкой находится кладбище, густо заросшее соснами.

В период упадка в XVIII и XIX веках много прекрасных зданий было утрачено, но этот район определенно не обезлюдел. Производство стекла никогда полностью не затихало. Даже большой любитель точности Джон Рескин в «Камнях Венеции» (1851–1853) готов стерпеть «облако, что колышется над стекольными печами Мурано», усматривая в нем «один из последних признаков человеческого труда посреди разрушенных селений, окружающих нас».

Базилика Санти-Мария-э-Донато всегда была самым заметным зданием на Мурано. Рядом с ее кампанилой когда-то стоял средневековый палаццо дель Коммуне — центр частично автономного управления острова. Дворец был разрушен в 1815 году. У подножия кампанилы теперь расположен военный мемориал 1927 года муранского скульптора Наполеоне Мартинуцци. Монумент хоть и не всем приходится по вкусу, но прекрасно гармонирует с общей умиротворенностью этого места, с мрамором и кирпичом всей остальной площади, а летом его очень украшают цветущие олеандры.