Венеция. История от основания города до падения республики

Император полностью контролировал ситуацию: ни одно из итальянских государств не могло категорически отказаться от тех условий, которые он желал им навязать. Однако его целью было установление долгого и прочного мира – хотя бы для того, чтобы сосредоточить внимание всех христианских стран на турецкой угрозе; поэтому он не намеревался обострять отношения и по возможности шел на уступки. По соглашению, которое он заключил с Венецией 23 декабря, республика должна была вернуть Трани, Монополи и другие свои города и территории в Апулии Неаполитанскому королевству, которое принадлежало Карлу V, а прежде находившиеся под властью папства Равенну и Червию отдать Святому престолу, чтобы задобрить папу Климента VII. Правда, утрата этих территорий не наносила серьезного ущерба ее процветанию и благополучию. Право Венеции на владения в тех областях, которые действительно имели значение, – в Ломбардии, Фриули и Венето – было подтверждено, а когда она с некоторой горячностью выступила против предложения Карла V посадить на миланский трон Алессандро Медичи, он согласился восстановить в правах Франческо Сфорца, несмотря на то что тот непоколебимо сражался на стороне французов; Карл настоял лишь, чтобы в замке в центре города по-прежнему нес службу испанский гарнизон.

Столь же успешные договоры были заключены и с другими итальянскими государствами, с которыми у империи имелись серьезные разногласия, – за исключением одного. Двумя годами ранее, в 1527 г., флорентийцы вновь восстали против Медичи и изгнали их из города. Это был смелый, если не сказать безрассудный, поступок, совершенный в тот момент, когда один из семейства Медичи занимал папский престол; папа Климент VII не намеревался оставлять это дело безнаказанным и ясно дал понять Карлу V, что, если тот не обязуется отправить войско, чтобы вернуть город под контроль Медичи, папа отменит все планы касательно императорской коронации. Вначале он надеялся мирными способами убедить флорентийцев капитулировать, но их воспоминания о Савонароле были еще свежи, за оборонительные сооружения отвечал Микеланджело, а жители города настроились на борьбу. Карл смирился с неизбежным: если успех итальянской политики требовал пожертвовать Флоренцией, придется принести ее в жертву.

Все прочие проблемы оказались преодолимыми, и задолго до назначенного дня Карл заложил основы общеитальянской лиги; более того, эта лига служила доказательством, что власть империи распространилась по всей Италии так широко, как не распространялась за все предыдущие столетия. Надо признать, что она основывалась скорее на свободных дипломатических союзах, нежели на феодальном законе, но это не делало ее менее реальной. Итак, был подписан мир[280]; Коньякская лига Климента и разграбление Рима Карлом забыты или по крайней мере выброшены из головы, и 24 февраля 1530 г. в базилике Сан-Петронио Карл сначала был миропомазан, а затем принял из рук папы меч, державу, скипетр и корону Священной Римской империи. Событие это было несколько омрачено тем, что временный деревянный мост, соединявший церковь с дворцом подеста, рухнул в тот миг, когда по нему шла свита императора; но, когда выяснилось, что никто серьезно не пострадал, настроение у всех быстро поднялось, и празднования продолжались до глубокой ночи.

Церемония отличалась великолепием, но она могла стать еще более торжественной, если бы кто-нибудь из ее участников знал, что она – последняя в своем роде. Священная Римская империя возникла в день Рождества 800 г., когда папа Лев III возложил императорскую корону на голову Карла Великого. С тех пор получение короны из рук папы римского стало неотъемлемой частью самой империи, и множество римских королей рисковали жизнью, чтобы получить это высшее подтверждение своего статуса. Для некоторых из них путешествие оказалось слишком рискованным в тогдашних политических обстоятельствах, и они, занимая трон де-факто, по сути никогда не могли называться императорами. С коронацией Карла V эта семисотлетняя традиция завершилась. С империей еще не было покончено, но больше ни один император не получал ее корону, пусть даже символически, из рук наместника Христа на земле.

Часть IV Закат и падение

Но час настал роскошного заката —

Ни прежней славы, ни былых вождей!
И что ж осталось? Горечь и расплата.
Мы – люди! Пожалеем вместе с ней,
Что все ушло, блиставшее когда-то,
Что стер наш век и тень великих дней[281].

Уильям Вордсворт

35 Мир (1530 –1564)

Но всех чуднее дож – берет он в жены море,

Хоть ясно, что рога ему наставят вскоре:
Ведь у супруги-то в любовниках – султан![282]

Жоашен Дю Белле