Венеция. История от основания города до падения республики

В 1570 г. Венеция владела Кипром в течение 81 года. Королеву Катерину сменил венецианский наместник в чине лейтенанта; он и два его советника (втроем они были известны как ректоры – эквивалент венецианской синьории) представляли собой практически всю гражданскую власть. Существовал Большой совет, состоявший из всех знатных людей острова старше двадцати пяти лет и из проживавших на острове венецианцев; последние обладали правом быть избранными, если были дворянами, остальные могли купить место в совете после пяти лет проживания (при условии, что они не принадлежали к числу «мастеровых» ремесленников). Однако функции этого совета были в большой степени выборными, и даже его решения требовали подтверждения ректоров.

Гражданское правительство располагалось в Никосии, военная штаб-квартира находилась в Фамагусте. Стоявший там гарнизон пехоты и кавалерии и кипрский флот находились под командованием венецианского капитана, хотя в военное время из Венеции могли прислать генерала-проведитора, на которого возлагалась верховная власть. Фамагуста, в отличие от Никосии, обладала превосходными укреплениями: «из всех городов сильнейшая» (omnium urbium fortissima), как описал ее один изумленный путешественник. Исторически это была главная гавань острова, хотя к 1570 г. Салинес (современная Ларнака) обогнал ее по числу торговых перевозок.

Общая численность населения составляла примерно 160 000 человек, до сих пор живших при анахроничной феодальной системе, которую республика не особенно пыталась изменить. Наверху находилась знать – частично венецианская, но в основном потомки французских крестоносцев, вроде бывшего королевского дома Лузиньянов. Большая часть земли находилась в их руках, но поскольку на острове господствовал закон первородства, росло число не имевших собственности младших сыновей, которые часто представляли собой проблему для правительства. Низший слой составляли крестьяне, многие из которых по-прежнему оставались фактически крепостными и были обязаны работать на хозяина два дня в неделю. Жизнь у них была тяжелой, несмотря на чрезвычайное плодородие острова, а угнетение составляло ее неотъемлемую часть. Между этими двумя слоями находились купеческий класс и городская буржуазия – левантийская смесь из греков, венецианцев, армян, сирийцев, коптов и евреев.

Словом, Кипром наверняка было нелегко управлять, однако надо признать, что венецианцы, чья собственная система управления оставалась чудом и предметом зависти для всего цивилизованного мира, должны были править островом гораздо лучше, чем они это делали. Возможно, строгость стандартов, которая требовалась от них дома, увеличивала соблазн набивать себе карманы, оказавшись на безопасном расстоянии; возможно также, что они попадали под влияние общей атмосферы коррумпированности, которая преобладала на острове задолго до того, как им завладела Венеция. Доподлинно известно лишь то, что ко времени высадки турок летом 1570 г. венецианцы приобрели мрачную репутацию плохих и коррумпированных управленцев и сделались крайне непопулярны среди своих кипрских подданных. Даже богатые дворяне, как бы сильно они ни угнетали собственных крестьян, протестовали против того, как республика, по их мнению, обогащается за счет острова, а ее официальные представители следуют ее примеру, используя менее публичные методы. Кроме того, их оскорблял недостаток реальной власти. Другие, более простые слои населения во многом испытывали те же чувства. Многие считали, что любая смена правительства может привести только к лучшему, и эти настроения приобрели большое значение, когда настал кризис.

Совместная операция по освобождению Кипра оказалась полной катастрофой; однако даже если бы флот благополучно добрался до места назначения, высадил войско и в точности исполнил все указания, ему бы вряд ли удалось спасти остров. Крупная победа на море могла бы оказать временный эффект и отсрочить неизбежное на пару лет; но поскольку турецкий флот, который 3 июля бросил якорь в Ларнаке, насчитывал не менее 350 кораблей (это число более чем вдвое превышало оценки Колонны), такая победа была бы маловероятной, если не сказать больше. На самом деле Кипр был обречен с того момента, как Селим II решил присоединить его к своей империи.

Обречен он был по той же причине, по которой пятью годами ранее спаслась Мальта: из-за того неоспоримого факта, что сила любой армии в походе обратно пропорциональна длине путей сообщения и подвоза припасов. Поскольку у Кипра не было ни средств, ни способности, ни воли обороняться, защитить его могла лишь Венеция, откуда должны были доставлять все военные припасы, вооружение и обмундирование, а также большую часть солдат и лошадей. Но Венеция находилась на расстоянии 1500 миль, в другой части Средиземного моря, большая часть которого контролировалась турками. Туркам же требовалось проплыть всего 50 миль от своих портов на побережье Южной Анатолии, где они могли рассчитывать почти на неограниченные поставки людских ресурсов и материалов.