Венеция. История от основания города до падения республики

В течение следующих четырех дней приготовления к отбытию осажденных шли достаточно гладко. В город прислали запасы провизии, и, если не считать нескольких мелких инцидентов, отношения между европейцами и турками были дружеские. 5 августа Брагадин послал сообщение Мустафе: он предлагал официально передать ключи от Фамагусты. Мустафа ответил, что будет счастлив его принять. Надев официальную пурпурную мантию, Брагадин тем же вечером отправился в турецкий лагерь в сопровождении Бальони и нескольких старших офицеров, а также смешанного отряда итальянских, греческих и албанских солдат. Мустафа принял их весьма любезно, но затем его лицо внезапно помрачнело и манера изменилась. Со все возрастающей яростью он принялся швырять в лицо стоявшим перед ним христианам необоснованные обвинения: они убили турецких пленников; они скрыли боеприпасы, вместо того чтобы передать их туркам по условиям сдачи. Внезапно он выхватил кинжал и отрезал Брагадину правое ухо, а затем приказал своему помощнику отрезать ему второе ухо и нос. Обернувшись к своей охране, он велел им казнить всех пришедших. Асторре Бальони и командующему артиллерией Луиджи Мартиненго отрубили головы. Кое-кому удалось бежать, но большинство было перебито вместе с другими христианами, которые по случайности оказались в пределах досягаемости. Головы убитых свалили грудой перед шатром Мустафы; говорят, что их было 350.

Когда начались убийства, их было трудно остановить. Мустафа, к которому наконец вернулось самообладание, лично запретил своим обезумевшим солдатам входить в Фамагусту под страхом смерти, однако многие ослушались его приказа и неистовствовали в городе, убивая любого встречного, сжигая и грабя дома в исступленной жажде крови. Другие отправились в порт, где нашли себе множество жертв среди христиан, готовившихся отплыть на запад.

Но самая страшная участь была уготована Маркантонио Брагадину. Его держали в плену почти две недели; за это время его раны загноились, и он тяжело болел. Сначала его протащили вдоль стен, нагрузив мешками с землей и камнями; затем привязали к стулу, прикрепили стул к нок-рее турецкого корабля и позволили морякам глумиться над пленным. В конце концов его привели на место казни на главной площади, обнаженным привязали к столбу и в буквальном смысле содрали с него кожу живьем. Говорят, что даже эту пытку он переносил молча в течение получаса, пока палач не дошел до пояса; тут он наконец испустил дух. После этой жестокой казни ему отрубили голову, тело четвертовали, а кожу, набитую соломой и хлопком, посадили на корову и провезли по улицам города.

22 сентября Мустафа отправился домой, везя с собой в качестве трофеев головы главных своих жертв и кожу Маркантонио Брагадина; все это он с гордостью подарил султану. Судьба голов неизвестна, но девять лет спустя некий Джироламо Полидоро, один из немногих переживших осаду, сумел украсть кожу из Арсенала в Константинополе и вернуть ее сыновьям Брагадина, которые передали ее церкви Сан-Грегорио. 18 мая 1596 г. ее перенесли в Санти-Джованни-э-Паоло и поместили в нишу позади урны, которая образует часть мемориала этому герою. Там она остается и сегодня[301].

37 Лепанто (1570 –1571)

Нет при дворе человека, который не видел бы в этом руку Господа, и всем нам это кажется сном, ибо никогда прежде не бывало подобной битвы и победы на море.

Письмо Хуана Луиса де Альсамора к Хуану Австрийскому 11 ноября 1571 г.