Венеция Казановы

«Потеря свободы — это старейшее и наибольшее из несчастий, а посему истории пленников представляют наибольший интерес. Венецианец Казанова, пленник Пьомби, — один из первых героев подобных историй, и он отбросил чтение трактата «Утешения» Боэция, так как не нашел в нем ни малейшего способа побега. Я видел окно, через которое он совершил свой такой дерзкий побег, оно находилось в помещении, заполненном грациозными голубями с площади Сан-Марко… Тюрьмы Венеции, предмет стольких пафосных заявлений, были к концу Республики изношены, как и все остальное. Это почти как во Франции, где Бастилия оказалась не мощнее самой монархии. Тюрьма Пьомби была создана позже знаменитых Колодцев, выглядящих очень сурово, ее крыша была выполнена из свинца, и в ней заключенные проводили время без особого вреда для своего здоровья, даже если заключение и длилось десяток лет. Там были воздушные потоки, достаточные для сглаживания воздействия жары. Ховард, компетентный судья, уже признал благоприятные для здоровья условия тюрем Венеции; ни одного заключенного там не заковывали в цепи, а это по-своему уникально в истории пленников; и если кто-то и был приговорен к пожизненному заключению, так это потому, что смертная казнь в Венеции применялась крайне редко. Страшная тюрьма Пьомби сейчас представляет собой прекрасные апартаменты (в Италии апартаменты на верхних этажах всегда более востребованы)… Тюрьма Пьомби раньше имела несколько этажей, два из которых существуют и поныне; я прошел по бывшим камерам (восемь из них находятся на уровне двора Дворца дожей, а девять расположены выше); некоторые из них еще имеют доски на полу, защищающие от сырости, и старые деревянные кровати».

Не правда ли, весьма интересное свидетельство? Процитированный выше Антуан-Клод Пакен, писавший под псевдонимом Валери, рассказывает о своих впечатлениях от тюрьмы Пьомби, полученных во время путешествия в Италию в 1826–1828 годах. Возможно, ему и в самом деле показалось, что условия там были «благоприятными для здоровья». Впрочем, согласиться с этим автором сложно. Все-таки тюрьма — это не санаторий, даже если там и не заковывают в цепи.

Принц Шарль-Жозеф де Линь, хорошо знакомый с Казановой, называет Пьомби «страшной и бесчеловечной тюрьмой». Многие разделяют это мнение.

Анж-Анри Блаз де Бюри («Воспоминания и рассказы о военных действиях Австрии»):

«Камеры или, вернее, деревянные бараки, которые назывались piombi, были наихудшим из того, что Государственная инквизиция могла предложить для своих жертв. В них содержали заключенных, совершивших преступления, о которых никто не должен был знать; к их числу принадлежал и Казанова. Посещали ли вы тюрьмы Венеции, проходили ли по лабиринтам их коридоров, винтовым лестницам, камерам; спускались ли в мрачные колодцы, в которые не проникали лучи солнечного света, и даже вызывало сомнение, что хотя бы души брошенных сюда несчастных смогут когда-либо выбраться отсюда после их смерти? Шесть футов в ширину, примерно столько же в высоту — такими были эти гранитные гробы, где человек мог дышать, но не имел достаточно пространства, чтобы от отчаяния размозжить себе голову об стену».

Конечно, Пьомби, находившаяся наверху, и «колодцы», находившиеся внизу, — это не одно и то же.