Венеция зимой

После ресторана — в конце концов Андре решил поужинать там один — он пошел в бар, расположенный неподалеку от театра Ла Фениче, где провел вечер в компании англичанина, соседа по гостинице. Англичанин был поглощен хлопотами со своей яхтой, которую из-за аварии в моторе пришвартовал в яхт-клубе. Набравшись шотландского виски, морской волк до полуночи рассказывал о путешествиях, рыбной ловле и штормах — на Андре, занятого мыслями об Элен, эти истории наводили смертельную тоску. Как же все-таки избавиться от невыносимого ощущения, что тебя отвергло существо, которое ты ставил ниже себя и которого тем не менее тебе недостает? А может быть, здесь и нет никакого противоречия? Эти и другие мысли, тоже связанные с Элен, после нескольких рюмок мучили Андре еще сильнее. Какой уж тут интерес к приключениям англичанина? И все же Андре был благодарен этому бритоголовому гиганту с лиловыми щеками за то, что он избавил его от одиночества.

Гул пылесоса в коридоре наконец утих. На улице было ветрено, хлопали ставни. Андре решил просмотреть свои деловые бумаги. После десяти он должен позвонить директору филиала в Лионе. И еще — в Рубе. Элен, может, разыскивает его именно в это время, но он предупредил телефонистку.

Было уже около полудня, а Элен так и не дала о себе знать.

— Niente, signor[20], — вороной прокаркала телефонистка. Андре вышел из гостиницы и направился к Большому каналу.

То, что Элен и этим утром не соизволила позвонить, приводило его в бешенство, но все же он по-прежнему был уверен в своей власти над ней. У девушки такого типа, робкой по натуре, воспитание еще больше усилило склонность к сдержанности, к подчинению. Ее мать упорно добивалась этого, что, однако, не мешало ей самой развлекаться вовсе не со своим мужем. Ивонна гораздо умнее Элен. Но зачем ему умная жена? Он терпеть не мог интеллектуальных женщин. Да и к чему ум в постели? И если в эротике ум все же играет какую-то роль, то Андре отводил эту роль только мужчине, а в любой партнерше видел лишь более или менее послушное орудие.