Венганза. Алый рассвет

В нем с первого взгляда чувствовалась опасность, которую нельзя скрыть ни расслабленной позой, ни вальяжными жестами. В отличие от других членов семьи, навешивавших на себя все золотые побрякушки, которые только позволял им статус, Дон отличался элегантностью и стилем. Из украшений носил только перстень с личной печатью и подвеску-череп с силдаритами, баснословно дорогими магическими камнями, управлять которыми могут только имперы.

Гарсия выглядел подтянутым крепким мужчиной средних лет с седыми прядями на висках, крупным носом и вытянутым лицом с мощной челюстью. На самом деле Дон недавно разменял шестой десяток и каким бы он был без силы, струящейся через него, остается только гадать.

Панкрасио знал, кто дает эту силу, и кому приходится за это платить. И это знание было еще одной причиной, почему Панкрасио так боялся и ненавидел Фернандо Гарсию.

– Панкрасио, – Дон приветствовал Пса, подняв раскрытую ладонь. – Отличная работа. Так надрать задницу старому бульдогу Вега! Пусть теперь роет носом землю и получает по жирной шее от начальника округа, пока мы тут веселимся.

Толстый лысый Грасо с золотыми зубами и нервный крепыш Лопес, увешанный цепочками толщиной в палец, бросали на Панкрасио взгляды, полные ненависти. Панкрасио только усмехнулся. Пусть лопнут от злости. Сегодня – его день. Во всяком случае до тех пор, пока он не сообщил Дону все новости.

– Я принес небольшой подарок, синьор, – Панкрасио слегка поклонился, приложив ладонь к груди.

– Еще подарок? Ты балуешь меня сегодня, Панкрасио.

Хозяин дома подал знак своим людям и охранник принес уже развернутую коробочку красного дерева, инкрустированную слоновой костью и оставил на столе – не мог пересечь очерченную силой Гарсии черту. Дон дотянулся до коробки, провел ладонью по крышечке, открыл и глубоко вдохнул.

– Какой аромат! Лиондийские сигары. Тебе пришлось постараться, чтобы достать их? Скрываешь от меня знакомства с пиратами?

Панкрасио позволил себе легкую улыбку:

– Рад стараться для вас, синьор, и для семьи Гарсия.

– Ты угодил мне, Пес, – довольно рассмеялся Дон.

Наверняка до того, как отдать коробку Дону, сигары проверили вдоль и поперек на наличие ядов, спрятанных артефактов и другие возможные угрозы.

– Хватит стоять, присядь к нам. Эленора, налей Панкрасио рома.

Панкрасио предпочел бы виски, но спорить когда Дон предлагает ром ни за что не стал бы. Те, кто спорит с Доном, долго не живут.

Женщина, стоявшая за спиной Дона, единственная, кому был открыт доступ в его личное пространство, улыбнулась и направилась к бару. Не смотреть на то, как она двигается, было невозможно. Все мужчины в комнате следили за ней, и Эленора это знала. Золотое платье повторяло все изгибы соблазнительной фигуры и подчеркивало темный бронзовый оттенок ее загара. Открытые плечи, спина и шея манили атласным блеском. Она сама была драгоценностью – редкой, экзотической и такой же дорогой, как скульптуры и картины. Еще один раритет в коллекции Дона.

В тишине Эленора откупорила бутылку и налила в стакан темную жидкость с пряным ароматом, бросила лед. Сердце Панкрасио стучало в одном ритме с ее высокими каблуками, когда Эленора неторопливо шла к нему. Ему понадобилась вся выдержка, на которую он только был способен, чтобы не пожирать взглядом полные губы, глаза, подведенные густыми стрелками, высокие скулы, пышную грудь в глубоком вырезе золотого платья. Он принял из рук Эленоры стакан, их пальцы соприкоснулись на одно мгновение. Это прикосновение показалось Панкрасио ударом тока, обожгло изнутри так, что он даже не почувствовал вкуса рома, когда сделал первый глоток.

Дон с легкой усмешкой следил за своей подругой. Прекрасно знал, какое ошеломительное впечатление производит на мужчин Эленора и часто пользовался этим, чтобы застать их врасплох.

– Сигары, конечно, отличный подарок, – ухмыльнулся толстыми губами Грасо, когда Эленора присела на кресло к Дону и подала ему сигару. – Посмотри, Пёс, чем я порадовал Дона сегодня.

Он махнул пухлой волосатой рукой в строну трех чемоданов, стопкой сложенных у стола. Панкрасио знал, что они доверху набиты свеженькими форинами. А рядом стояли плотные холщовые сумки от Лопеса.

– Ты прав, Грасо, – согласился Дон. – Деньги лучший подарок. Были бы форины, можно купить что угодно. Сигары, дом, или даже целый город. Можно купить даже жизнь, если конечно, знаешь, к кому обратиться.

Грасо расплылся в ухмылке, Лопес истерично засмеялся, нервно дергая кадыком. Панкрасио спрятал отвращение за улыбкой. Лопес всегда был неуравновешенным, но с тех пор, как плотно подсел на непентес, стал еще опаснее. Как ему удается скрывать от Гарсии свое пристрастие? Если бы Дон только узнал, это был бы мгновенный конец для Лопеса.

Эти двое уже наверняка обсуждают как его убрать и разделить его долю семейного бизнеса. Одно слово Дона или даже намек, и Панкрасио отправится на встречу с прекрасной Санта Муэртэ.