Венганза. Рокировка

— Только попробуй с ними что-нибудь сделать, — прошипел, понимая всю бесполезность моих угроз.

— Диего, Диего — услышал тихий смех. — Ничто тебя не меняет. Просто сделай, как сказано. А теперь, удали номер телефона из списка контактов, достань симку, сломай её и смой в унитаз, а телефон спрячь снова там, где нашёл. Скажешь, что плохо себя чувствуешь и не можешь закончить обед.

В следующее мгновение звонок оборвался, оставив меня наедине с молчащим телефоном и яростью, циркулирующей в теле с неимоверной скоростью. Не заметил, как сжал до треска раскладушку, сдерживая порыв закинуть её в стенку, разбив на тысячу мелких осколков. Но любой нежелательный шум привлечет охрану и отбросит меня на несколько шагов обратно, лишив того чертова прогресса, что я уже сумел достичь. Понимая, как быстро время утекает сквозь пальцы, достал сим-карту из телефона, удалив предварительно сохраненный номер, после чего выключил батарею и спрятал телефон обратно в картофельное пюре. Тот, кто положил его туда, должен будет избавиться от улик. А как это произойдет, меня совершенно не волнует.

Отдал поднос с едой охране, предварительно создав видимость попытки запихнуть в себя хоть что-то. Голодовки в этом месте не приветствовались, сопровождаясь насильственным кормлением. Засунув два пальца в рот, изверг содержимое желудка прямо к приходу охраны, подтвердив свою историю живым представлением. Охране плевать на здоровье заключенных. Все лечение здесь происходило дистанционно и порой даже без медикаментов, ограничиваясь молитвой священника. Поэтому у меня оставалось около суток до прихода отца Гэбриэля и для того, чтобы составить хоть какой-то план, как именно я смогу добраться до начальника тюрьмы. Этот ублюдок создавал вид, будто заключенных не существует, предпочитая раздавать приказы и никак не соприкасаться с мерзавцами в камерах лично.

В любой другой тюрьме организовать подобную встречу не составило бы труда. Бунт, подкуп охраны — и вот уже ты находишься напротив начальника тюрьмы. Но чертов адский Флоренс — бетонная крепость, склеп с живыми мертвецами — отличался от всего, известного мне ранее. Здесь ничего не предполагало того, чтобы заключенные встречались с кем-либо, кроме собственной смерти.

Оставался один вариант. Действовать напрямую.

Разговоры с охраной о готовящемся покушении на их начальника могли бы привести к нежелательным последствиям. Тем более, учитывая тот факт, что один из них всё же пронёс телефон и сумел передать мне, указывал на наличие у Денни своего человека даже здесь. Лишь оказавшись напротив окошка в двери перед отцом Габриелем, я смог сделать то, что должен. Сообщив ему об опасности для жизни начальника тюрьмы, начал ждать реакции. Достаточно лишь одного дуновения, чтобы пустить рябь на водной глади. Так и я поселил своим признанием беспокойство в душе священника, одарившего меня кучей молитв о спасении души и, тем не менее, не оставившего моё заявление на усмотрение всевышнего, сообщив о нем необходимому адресату. Уже через несколько часов я стоял в наручниках и кандалах перед входом в кабинет начальника тюрьмы для самых опасных заключенных в США, гребаной тюрьмы Флоренс.

Распахнув массивную деревянную дверь с табличкой «Эдвард Мэтью Моррис. Начальник Исправительной тюрьмы максимально строгого режима исполнения наказаний», охрана запихнула меня в кабинет. Удерживая за плечи, они остановились за несколько метров до громоздкого стола, за которым сидел, опираясь локтями на подлокотники и соединив пальцы пирамидой, седой мужчина. Его тяжелый взгляд исследовал меня, словно дикого зверя, попавшего из джунглей в цивилизацию. Я чувствовал враждебность, исходящую от него, переплетенную с любопытством. И тем не менее, он не вызывал страха или ощущения, будто от него зависит вся моя жизнь. Хотя я знал, что эти светлые, почти прозрачные, серые глаза обманывают, создавая необходимую им иллюзию. Иначе человек, задействованный в государственной структуре, не смог бы поддерживать имидж послушного гражданина, параллельно промышляя наркоторговлей. Для подобного трюка у него должно быть несколько лиц и несколько личностей.

— Знаете, господин Альварадо, сегодня у меня состоялся любопытный разговор с отцом Габриэлем. Ему показалось, что заключенный нашей тюрьмы, просидевший в ней больше года, может обладать какой-то абсолютно уникальной информацией, недоступной для меня и всей местной охраны, — заговорил седовласый мужчина. — Сначала я решил, что это какой-то идиотский розыгрыш, но святой отец оказался настолько обеспокоен услышанным, что не смог покинуть территорию тюрьмы, не взяв с меня слова выяснить, в чем именно дело. Ничего не хотите мне рассказать?

— Я готов поделиться необходимыми для вас сведениями, но только с глазу на глаз.