Венганза. Рокировка

— Дальше, — резко подталкивал его к сути истории, не в силах сдерживаться, представляя, как буду выпускать кишки из этого куска дерьма за то, что пытался убить Котёнка, за то, что отобрал ее у меня, за то, на что обрек банду.

— Дома у него нашлись жучки, предназначенные для того, чтобы, бл***, прослушивать нас, визитки агента ФБР, а в телефоне, в заархивированных сообщениях, оказались адреса наших встреч, отправленных ублюдкам-федералам!

Больше информации мне не требовалось. Теперь я не слышал его. Из всех звуков остались лишь стук крови в висках и собственное шумное дыхание. Шагнул к пленнику, выдергивая у него изо рта кляп.

По его лицу стекала кровь. По-видимому, его доставка ко мне не была мягкой. Лицо крысы болталось чуть ниже моего, но сучий потрох находился без сознания.

— Не спать! — ударил его тыльной стороной ладони по лицу.

Парень приоткрыл опухшие глаза, зажмурившись от света.

— Не спать, мать твою! — крикнул, наконец-то давая волю своей темной стороне, снова ударяя.

Ублюдок вновь открыл веки, взглянув на меня. Его глаза озарило узнавание, тут же сменившееся страхом.

— Ангел, я не при чем, — начал тут же хрипеть. — Меня под…

Не давая ему закончить фразу, ударил кулаком по челюсти, услышав хруст костей.

— Заткнись, мразь! Будешь говорить, когда я скажу. Понял?

Он дернул головой, пытаясь кивнуть, тут же сплевывая выбитый зуб.

— Это ты устроил облаву на клуб в прошлом году? — единственный вопрос, на который я хотел знать ответ, — из-за кого моя Чика больше не хочет меня.

— Это не я, — испуганно проговорил он, выводя меня из себя еще сильнее.

— Мьерде! Заткни свою лживую пасть, если это не слова правды, тварь! — ударил его изо всех сил в живот.

Охо закашлялся, с бульканьем выплевывая кровь. Его тело содрогалось от кашля. Мной полностью завладела ярость. Я не мог стоять на месте, вспоминая ту чертову ночь, когда я думал, что потерял Марину навсегда. Ходил из стороны в сторону, сдерживаясь, чтобы не убить его раньше, чем получу признание. Крыса сегодня умрет, и этого не изменить. Никто не смел делать из членов банды Сангре Мехикано идиотов и оставаться безнаказанным. Но мать вашу, я должен услышать признание в его причастности к расстрелу Котенка и девочек, чтобы обрести долгожданное спокойствие.

Тело зудело от гнева, требующего высвобождения. Думая о том дне, я по-прежнему чувствовал под ладонями сырую землю и холодную кожу тел в яме. Страх и отчаяние, от которых в жилах леденела кровь, вновь ожили в груди. Словно чья-то рука залезла мне под ребра и сжимала сердце вновь и вновь, пытаясь раздавить его. Подобные чувства вызывали панику — и я не знал, как с ними бороться.

— Отвечай! — крикнул, снова и снова ударяя его по животу и пояснице.

Его тело дергалось под ударами, а из глотки доносились булькающие звуки. Но за его болью, я не почувствовал облегчения, она лишь распаляла мою жажду крови и его нескончаемых мучений. И я не собирался дарить легкой смерти предателю. Предстояла длинная ночь, наполненная криками и болью.

— Вряд ли он сможет сказать хоть слово, если ты его вырубишь, — вмешался Хавьер, выпуская сигаретный дым, сидя на бочке.

— О, нет! Пусть эта гнида и не думает отключаться. Веселье только в самом начале.

Снова ударил его по пояснице.

— Переверните это, — кивнул на подвешенное тело. — И не забудьте закрепить ноги. Хочу, чтобы он совершенно не мог пошевелиться.

Хавьер прокрутил рычаг колеса, закрепленного на стене, ослабляя цепь. Охо с глухим звуком упал на цементный пол. Рауль подхватил его за волосы, поднимая на ноги.

— Встань, каброн! — сплюнул рядом с ним Амиго.

В это время Чтец отсоединил цепь от ног крысы, прикрепляя ее к наручникам на запястьях предателя, а Хавьер закрепил новую цепь к его щиколоткам и привязал его к полу. Прокрутив колесо, Амиго поднял его вверх, вытягивая руки к потолку и закрепив его в висящем положении так, что ноги болтались над полом. Лицо ублюдка исказила гримаса боли.

Позволяя амигос выполнять их работу, я отошел к столу у дальней стены, где Хавьер уже успел разложить ножи, кастеты с шипами, мачете, крюки, хирургические скальпели и другое оружие. Осмотрев орудия пыток, улыбнулся, предвкушая способы извлечения крика из жертвы. Холодное оружие вызывало у меня чувство эйфории. Словно в руках я держал подарок, который только предстояло развернуть. И теперь, все это перемешалось с ожиданием облегчения, обязанного появиться после отмщения.

Взяв скальпель, подошел к растянутому в воздухе бывшему брату, не испытывая теперь к нему ничего иного, кроме омерзения. Трое амигос не сводили глаз с избитого тела. В их глазах горели ненависть и разочарование. Прощание с братьями никогда не приносило радости. Тем более, если кто-то из своих оказывался гнидой и предавал банду. Остановившись напротив крысы, посмотрел в его налитые кровью глаза.

— У тебя есть последняя возможность во всем сознаться и умереть быстрее, чем я запланировал, — провел скальпелем от левого плеча к правому боку, оставляя длинную красную линию.

Охо дернулся, зажмурившись, и простонал от боли.

— Решил молчать?