Венок для оборотня

Иллин приоткрыла глаза, чтобы тут же рывком перевернуться на спину и сесть, прижимая к себе полу плаща. Было темно. Место их стоянки освещала лишь взошедшая луна и тусклый свет от небольшого, едва живого костерка. Рядом с ним на чистых листьях лежали какие-то ломти. Скорее всего — мясо. Иллин осмотрелась. Очевидно, Эйнар выбрал это место в качестве стоянки. Лежанка находилась под легким навесом, что создали корни дерева, согнувшегося от старости или по прихоти злой бури. Насколько же крепко она спала, раз не услышала, как мужчина обустраивает лежбище? Толстый слой лапника покрывал землю, создавая мягкую подложку. Но это ладно. Эйнар умудрился еще и раздеть ее! На обнаженном теле болталась лишь рубашка, еле-еле прикрывающая задницу. Блуждающий взгляд запнулся темное пятно в изголовье постели. Вид увядающих цветов, печально раскинувших головки на темной хвое, заставил сердце зайтись в приступе острой тоски. Стало зябко, и Иллин поскорее натянула плащ на плечи. Сказка закончилась. Испарилась с последними лучами теплого солнца, оставив ей пожухлый венок и нарастающий горной лавиной страх.

Вой хищника раздался ближе. Он шел за ней. Оглашал победными криками спящий лес, уверенный что его добыча смирно ждет своей участи. Не в силах терпеть нарастающую панику, Иллин вскочила на ноги. Нет! Она не сможет просто сидеть! Сумка с вещами никак не желала находиться. Плевать! На голые ступни, холодный ночной воздух и колкую землю. Не оглядываясь, она бросилась прочь.

Ее кошмар ожил. Иллин бежала по ночному лесу, падала, вскакивала на ноги и вновь неслась очертя голову в надежде найти хоть какое то укрытие от взбесившегося зверя. Грозное рычание за спиной лишь придавало скорости.

В очередной раз запнувшись, она полетела на землю. Не успела встать на четвереньки, как сверху ее придавило тяжелое, мохнатое тело. Око уха громко щелкнули клыки. Лапы давили на плечи, вспарывая когтями тонкую ткань рубахи.

— Эйнар! — в ужасе закричала она.

Нет! Он же говорил, что не будет зверем! Все что угодно только не это! Лучше тысяча полнолуний! Лучше… лучше смерть! Но только не так!

Волк топтался сзади, вылизывал шею, а Иллин, застыв от ужаса, вжималась в холодную землю, умоляя всех Богов избавить ее от позора. Шершавый язык исчез и вместо него кожи коснулось что-то мягкое и горячее. Скованные паникой мышцы конвульсивно дернулись и ослабели до состояния желе. Ее целовал мужчина.

Она еще чувствовала острые когти на оголенной коже, но трясущиеся плечи сжимали человеческие пальцы. Каменный член варвара терся в ложбинке ягодиц, а сильные бедра настойчиво вклинивались между ее ног.

Иллин протяжно выдохнула. Головокружение и ужасающая слабость накатывали волнами, вызывая бурю в пустом желудке. Глядя в никуда, она лишь морщилась, когда оборотень слишком сильно мял ее тело. Над ухом раздалось рычание, в котором с трудом угадывалась человеческая речь.

— Догнал… моя!

Рывок и ее задница торчит вверх. Треск порванной ткани показался оглушающе громким. Разорванная напополам рубашка мягко накрыла землю. Иллин постаралась расслабиться, но все равно вскрикнула, когда вместо грубого вторжения ее лона коснулся нежный поцелуй. Мокрый язык проник внутрь, лаская и увлажняя сухую плоть. И огромные руки больше не причиняли боль, мужчина гладил ее тягуче медленно, особенно уделяя внимания груди.

И она сразу же успокоилась. Эйнар давал ей время. Старался сдержаться в ущерб собственным желаниям взять ее здесь и сейчас. Жгучая благодарность и доверие усмирили страх и прогнали все глупые мысли прочь. Ощущение бескорыстной заботы разожгло внутренний огонь быстрее любых ласк. И как в тот, самый первый раз, ее стон ознаменовал начало безумной ночи.

Глава 16

Солнечные лучи настырно пытались пробраться под зажмуренные веки, но Иллин терпела, опасаясь даже на волос приоткрыть глаза. Мочевой пузырь был категорически не согласен с ее решением, но если выбирать между позором и шансом вновь оказаться под варваром, она без промедления была согласна на первое. Как бы ей не хотелось обратного, но прошедшая ночь запомнилась от и до. Спасительная отключка накрыла сознание лишь ближе к утру, но до этого времени оборотень вытрахал ее вдоль и поперек. Наемники, пользовавшие Габи, и рядом не стояли. Член варвара за ночь покинул ее тело едва ли на несколько мгновений. Вначале для того, чтобы мужчина вернулся с ней на приготовленную постилку, а потом чтобы периодически кончать на ее спину или живот или грудь… В общем — куда попадет. И каждая белесая капля была размазана с таким остервенением, словно оборотень хотел покрыть семенем все, вплоть до последнего кусочка ее кожи. Даже в краткие мгновения отдыха, которые Иллин проводила на широкой груди, мужчина все равно находился в ней. Чувствуя себя бабочкой насаженной на булавку, ошалевшая от его напора она, только и могла, что пытаться хоть немного прийти в себя. И только успевала перевести дыхание, как бедра мужчины приходили в движение.