Венок для оборотня

Взгляд сфокусировался на оборотне. Она больше не лежала на его груди. Схватив ее за плечи, мужчина пристально вглядывался в ее глаза. Иллин поспешила опустить голову. Нет, она себя не выдаст. Для этого она вытерпела ночь с озверевшим оборотнем. Или не вытерпела? Виски сдавило стальным обручем. Спрятав пылающее лицо в ладонях, она кое-как выдавила.

— Голова разболелась.

— Иллин, — мягкий бархат его голоса сменился на ледяную сталь. Гордость и упрямство обрадованно подняли головы — противиться его приказам было в сотню раз легче, чем просьбам.

— Я хочу спать!

Почти отпихнув ее от себя, как что-то использованное и бесполезное, враз охолодевший оборотень вскочил и быстрым шагом направился куда-то в чащу. Кусая губы, Иллин свернулась калачиком, с головой зарываясь в складки плаща. Было плохо. Настолько, что хотелось орать в голос. Громко, долго, пока сорванное горло не вспыхнет огнем. Все ее, некогда четкие и ясные желания, оплыли, затерялись под ворохом новых, непонятных, но таких удивительно приятных чувств. Ей не должно было хотеться ласки варвара, нельзя было желать его близости, не физической — духовной! Это было так неправильно! Он ведь… он ей никто! Они знакомы меньше десятка дней! Да тот же Йозеф, Иллин точно помнила, в начале был хоть ею и замечен, но не настолько, чтобы потерять голову. Она любила — и могла сопротивляться влечению! А с Эйнаром… Почему она так бессильна? И от чего сейчас так гадко на душе?

От скачущих блохами мыслей голова раскалывалась все сильнее. Но Иллин лишь упрямо жмурила веки, надеясь, что рано или поздно сон придет, и облегчит ее участь. А утром… Не зря, должно быть говорят, что оно мудренее вечера. Утром ей полегчает. Обязано полегчать! А иначе… От ледяных мурашек крохотные волоски на шее стали дыбом. А иначе хватит ли у нее сил уйти?

Глава 17

Столица Империи Алтар. Богатая, блестящая, шумная и грязная. Однажды Эйнар заметил на одной из мощеных улочек лежащего человека в одежде из фальшивой, обманчиво богатой парчи. Пьянчужка мирно дрых в луже собственных испражнений и, похоже, был вполне доволен жизнью. Редкие прохожие брезгливо воротили нос, а стражи делали вид, что не замечают валяющееся под забором тело. Феорит напоминал Эйнару того пьяницу — сверху тонкий слой позолоты, а под ней грязь и вонь.

Почти все здесь было чуждо оборотням. Эйнар старался судить непредвзято, но чаще всего оказывалось, что сила и честь слов измерялась золотом, чувства — выгодой, а выживал тот, кто умел выгодно продать и предать.

Нет, оборотням тоже была знакома хитрость, но возводить ее в абсолют… Дворцовые интриги вызывали недоумение, а этикет раздражение. Впрочем, сам молодой Император оказался вполне неплох. Во всяком случае, он был менее воинственен, чем его отец и предпочитал сначала думать, а потом делать. И все же Эйнар был рад передать свой пост сменщику и убраться из шумного города. Чтобы через полмесяца опять вернутся сюда.

Эйнар искоса посмотрел на Маленькую. Девушка шла рядом. Острое плечико касалось его каждый раз, когда ей приходилось уклоняться от идущих на встречу людей иди огибать препятствия. Она была так близко. И так далеко. Едва пропасть между ними начала уменьшаться, как вновь все вернулось к тому, с чего началось. Нет, стало хуже! Ощутив от нее первый, робкий отклик, Эйнар был уже не согласен перебиваться обычной близостью. Она должна принадлежать ему вся! Но упрямая самка опять заартачилась! И он не мог понять, что привело девушку в такое состояние. А ее эмоции… Одна сплошная путаница!

Мышцы горла пульсировали, готовые сорваться на грозное рычание. Рявкнуть бы как следует на толкающихся вокруг людишек, разогнать, как мышей по углам, а девчонку перекинуть через плечо и унести прочь. Обратно на ту поляну, подальше от вони и городской суеты. Пусть опять плетет венки, играет с волком и весело смеется. И целует тоже… Сама! А потом снова заснет у него на груди. Доверчивая и такая сладкая — его маленькая, упрямая девочка.

Эйнар прибавил ходу. Горожане с возмущенными криками отскакивали в стороны, но он не обращал на них внимания. Чем скорее Иллин посетит храм, тем скорее они уберутся отсюда.

Их путь лежал на одну из площадей. Эйнар неплохо изучил город и знал, где находится нужный храм. Добраться до него не составляло труда, а вот пробиться внутрь… Он все же тихо выругался. Время посещения было крайне неудачным. Император, похоже, решил организовать очередной праздник. И что же отмечалось на этот раз? Помолвка внучатой племянницы его двоюродной тетушки или прибавление в семействе императорской своры? Седерик любил гульнуть на широкую ногу. Не менее чем раз в два месяца Феорит сотрясали вопли менестрелей и грохот праздничных салютов. Горожане прибывали в неописуемом восторге и, даже надравшись вусмерть, не забывали славить имя молодого Императора.