Венок для оборотня

— Напрасно, дорогая Иллин. Вы даже не представляете, от какой занозы в заднице смогли избавить Империю. Герцогиня, а если быть точнее, бывшая герцогиня Одли искалечила и погубила сотни жизней. Но этого ей оказалось мало. Леди решила поиграть в шпионку, продавая государственные тайны Империи в Чардаш. Со временем такое положение дел могло привести к кровопролитной войне. Возможно, это прозвучит кощунственно, но Ваш поступок повлек за собой потрясающие результаты. Я знаю, что в Айсвинде Вам не понадобятся наши деньги, поэтому хотел бы заменить их на кое-что другое. Эйнар?

Оборотень милостиво кивнул. Император ловко извлек из внутреннего кармана небольшой плоский футляр и открыл его.

Иллин ахнула. Брошь, лежащая на бархатной подкладке, смотрелась изумительно! Тонкие, платиновые нити вились плавным узором, напоминающим листья, края и прожилки которых были щедро сбрызнуты крошечными драгоценными камнями. Украшение переливалось и вспыхивало от каждого попадающего на него лучика. Прозрачная бриллиантовая роса, размером с пол ее ногтя, сидела в центре каждого листочка.

Такое подарок позволил бы ей прожить в столице безбедно всю жизнь. Иллин вопросительно глянула на Эйнара и, увидев одобрение в его глазах, смело шагнула к ожидающему Императору. Щелкнул замочек и по брошке пронеслась сияющая волна.

— Не давай своему мужчине ее снимать, — усмехнулся монарх, делая шаг назад, — на этом украшении легкие чары. От сквозняка и холода. Их с избытком в суровых горах Айсвинда.

Иллин склонила голову, скрывая приподнявшиеся вверх уголки губ.

— Благодарю, Ваше Величество. Но, думаю, Эйнар не позволит мне замерзнуть.

Император шутку оценил. Его смех был подобен улыбке, такой же заразительный. Мужчины попрощались, дружески похлопав друг друга по спинам. Оборотни обменялись парой фраз, ей же достались дружелюбные кивки, но не более. Иллин это не удивило. Эйнар успел рассказать о некоторых правилах и нормах поведения среди соплеменников. Своим сдержанным прощанием мужчины всего лишь подчеркивали ее статус альфа-самки.

Они вышли через один из боковых ходов. У Эйнара похоже был пунктик на счет скрытности. А может он просто не желал лишних встреч с прилипчивой аристократией. Иллин и сама избегала лишнего внимания, когда совершала редкие прогулки по дворцу. Пара встреч с надушенными и разодетыми в пух и прах дамами оставили не самое приятное впечатление. Фальшивые улыбки и ядовито вежливые приветствия не могли скрыть их презрения и зависти. Иллин очень быстро научилась продумывать свое время и маршруты прогулок.

Безлюдные улочки Феорита встретили их тишиной. Лишь изредка слышался стук деревянных ставен о стены. Торговцы всегда вставали раньше остальных. Иллин крепко держалась за локоть уверенно шагающего вперед Эйнара. Мужчина стремился скорее покинуть столицу да и ей, признаться, хотелось того же. Слишком свежи еще были воспоминания о сырых, темных стенах и вонючих, давно не чищеных клетках.

Каково же было ее удивление, когда вместо главных ворот она увидела перед собой купола храма Трех Богов.

— Эйнар?

— Ты хотела просить о поминальной службе.

Слезы обожгли глаза, а горло перехватило стальным обручем, словно на нее вновь наложили удушающее заклятье. Резко кивнув, она сделала шаг вперед. Эйнар был рядом. И когда она входила в храм и когда беседовала с необычно бодрым для столь раннего часа служителем. Тот охотно выслушал ее просьбу и прямо при ней занес в учетную книгу имена ее родителей. Она даже получила благословение напоследок, после чего мужчина вернулся к чистке подставок для свечей.

— Значит, твой отец был лесничим, — не то спросил, не то повторил Эйнар, когда они покинули своды храма. Иллин удивленно взглянула на мужчину. Он никогда не задавал вопросы касательно ее семьи.

— Да. Мы жили в лесу сколько себя помню. Пока не…

Она осеклась. Думать, а уж тем более говорить о смерти родителей было по прежнему тяжело. Эйнар не давил. Деликатно молчал, давая ей право самой решить продолжать или нет.

— Пока не были убиты одним допившимся до зеленых демонов бродяжкой. Не знаю, почему он напал на моих родителей. Да он и сам не знал, похоже. Люди поговаривали, что он немного не в себе был, но мирный. Тихо спивался, никого не трогал. А вот мои родители ему чем- то не угодили. Вот так.

— Близких терять тяжело. Мой брат погиб в последней стычке с воинами Империи.

— Мне жаль.

Ее слова не были формальностью. Родственные узы у оборотней часто были очень крепки. Эйнару наверняка было тяжело.

— Мне тоже. Ты бы поладила с Давеном.

— А мой папа сперва познакомил бы тебя со своим кулаком, — хмыкнула Иллин, — Он очень переживал, что однажды к нему в дом начнут ходить юноши с букетами цветов.

— На меньшее, чем полянка не размениваюсь, — ей не нужно было поднимать голову, чтобы увидеть его улыбку, — но я готовился к тому, что просто не будет. Любящие родители всегда переживают за свое дитя. И я бы не стал препятствовать вашим встречам.

Иллин крепче перехватила Эйнара за локоть.

— Я знаю. Теперь знаю.