Венок из железных одуванчиков

– Вава! У Николетты не было свекрови, а у твоего отца – тещи. О какой бабушке ты ведешь речь?

– Она ко мне приходила во сне, – с самым честным видом ответил я.

– Ну хватит, – рассмеялась Люка, – ты умеешь делать комплименты, не произнося их. Твой букет говорит, что мне тридцать один год.

– Разве не так? – заморгал я. – Простите, коли ошибся и вам тридцать. Но я смотрю не в паспорт, а на внешность.

Люка расхохоталась.

– Браво, дорогой, браво. Всем хочется иметь такого мужчину рядом. Ты внешне хорош и при деньгах. Пусть средств и не миллиарды, но их хватает на жизнь и баловство очередной царицы твоего нижнего этажа.

Глава тринадцатая

Я открыл было рот, но Люка махнула рукой.

– Не начинай. Большая часть мужчин при выборе любовницы идет на поводу у своего партера, и это никак не вершина небоскреба, где содержится мозг. Сейчас у замужней женщины есть много способов избавиться от последствий, которые могут возникнуть при тесном контакте с основной гордостью любовника. Таблетки, уколы, всякие лекарства, нынче аборт под наркозом делают. А вот раньше, лет эдак… ну… даже тридцать, двадцать пять назад, дело иначе обстояло. Что только ни делали бедняжки, которые не хотели ребенка! Со стола прыгали, в горячей ванне парились, траву какую-то заваривали, к бабкам-шептухам ездили, на аборт без обезболивания шли. Ужас! В те годы к беременной незамужней девушке общество относилось, как к шлюхе. Но это полбеды. А вот когда муж в длительной командировке находился, полгода домой не заглядывал, вернулся, а женушка три месяца назад в интересное положение попала!..

Люка вскинула брови.

– Или девочка-подросток залетела, или дама под пятьдесят? На пороге пенсии матерью стать? И что им всем делать? Гордо ходить с животом? Терпеть перешептывания? Косые взгляды? Хихиканье? Лишиться супруга, который живо сообразил, что не он автор проекта? А еще есть дурочки, которые месяцев до шести не понимают, что беременны. Ну потолстела, ну дергается что-то в животе. «Да я просто поесть люблю, вот и прибавила в весе, а в пузе газы бродят». Потом вдруг: «Ой, мама, откуда ребенок?! Что делать? Куда бежать?»

Люка понизила голос.

– Имелся выход из вроде безвыходного положения. Некоторые дамы знали адресок в Московской области. Тихое местечко, кирпичный дом, многодетная семья Михаила и Лидии. Жена – педагог, муж – профессор, ректор института. Прекрасные люди! Одна незадача – своих наследников нет, поэтому Лавровы усыновляли-удочеряли новорожденных отказников. Воспитывали детей, до ума доводили, квартиры им покупали. Но все тихо, без помпы, шума, воплей «вот какие мы прекрасные люди». Нет, молчок. Если ты не понял, в чем суть дела, объясняю. Те, кто оставляют в роддоме младенца, как правило, потом никогда с подросшим отпрыском не встречаются. И совесть их не мучает. Но есть иные женщины, они переживают за новорожденного, но не могут по разным причинам воспитывать его. Несовершеннолетняя девочка, незамужняя девушка, вдова не юного возраста… И тогда на помощь приходил Лавров. Если беременность протекала без осложнений, ничто не предвещало плохой исход, то рожали у него дома, в деревне под Москвой. Там было все необходимое, врач, медсестра, хирург, если вдруг требовалось кесарево, потом ребенка перевозили в детскую больницу к прикормленному главврачу. Новорожденного оформляли как подкидыша. Имя матери нигде не светилось. Ребенка потом Лавровы оформляли на себя. За услуги они брали запредельную цену и все расходы на содержание воспитанника оплачивали или биологическая мать, или отец. Квартиру тоже кто-то из них покупал. Простым работягам, как понимаешь, парочка не помогала. Их клиенты – творческая интеллигенция, высшие чиновники, партийные бонзы. Оцениваешь уровень?

Я кивнул, а Люка продолжила.

– В той же компании элита советских лет, директора разных магазинов. Откуда я все знаю? Ну, узок круг высшего общества. Протекала информация. Но из-за отсутствия интернета и соцсетей она широко не распространялась. Злые языки, правда, мололи со скоростью цунами, да они не всей информацией владели, а я получала самые полные сведения. Андрей Лавров – сын моего третьего мужа.

– Дяди Антона? – по-детски отреагировал я. – Он же вас так любил!

– Нет, – засмеялась Люка, – Антоша мой четвертый супруг. У него было три предшественника: Николай, Григорий и Роман Соколов. Коля умер через полгода после нашей свадьбы. Альпинист он! С горы сорвался. Гриша Монсон – художник, в СССР его не признавали. Ну, не мог понять ни простой советский человек, ни критик, ни представитель Министерства культуры картин Гриши.

Люка хихикнула.