Венок из железных одуванчиков

– Юрка очень удачно сегодня уехал по каким-то делам, Марфу я отправил на другой конец города за якобы крайне необходимым мне лекарством. Она не скоро вернется. Все деньги и драгоценности сейчас уже в банке на острове. Нас там встретят барабанным боем – я же фабрику купил, безработное население получило работу. Поженимся по местным обычаям. Уроды, сыновья Иуды от его первого брака, нас никогда не найдут. Слишком многого захотели. Выдвинули ультиматум: или я отдаю им диадему, или они продают прессе рассказ про украшения, которые Иуда спер. Стану героем дня!

– Мы здесь с какого боку? – рассердилась его собеседница.

– А с того, что им денег позарез охота. Сволочи! Подонки.

– Не ругайся, – попросила собеседница. – Их понять можно. Надеются на ломоть от наследства деда. Бесятся, что все не им, а тебе, мне и Юрке досталось. Поведение Родиона и Игоря меня не удивляет. Но Константин! Всю жизнь вы были рядом! Он куда полез? Какое отношение Костя имел к украшениям?

– Объяснял тебе уже! Его папаша Фома дружил с Иудой. А тот придумал план, как спереть то, что Елена хранила. Иуда поехал с женой в город за покупками. Провел почти целый день в Москве. А Фома все стянул. Иуда ему дал за содействие самые дешевые серьги, пообещал раз в году вручать что-то из запаса. И пока Иуда Александрович был жив, проблем не возникало, договор соблюдался. Отец мне все про украшения рассказал, велел беречь их, в особенности диадему, она уникальна, космических денег стоит. И Фома умер, он тоже Косте сообщил истину, велел у меня каждый год брать украшения. Мне пришлось выполнять то, что Иуда Фоме обещал. Я старался ему что помельче вручать. Ну, этот «оброк» мне незначительным казался, а Костик продавал ерунду, и вся его семья на эти деньги год очень даже хорошо жила. У Валентины оклад невелик. Евдокия мужиков меняет, с идиотами связывается. От Косолаповых мне хотелось потихоньку дистанцироваться. И тут Юрка решил на Марфе жениться. Вот уж удружил. Дальше – хуже. Родион с Игорем появились, начали требовать свою долю! Пришлось их тоже украшениями затыкать. Я алчным падлам пару раз давал что похуже, мелочевку всякую. А потом настало время, когда только вещи очень большой ценности остались.

Стало тихо, потом Павел продолжил:

– Местная вода в сто раз лучше московской, даже если та из фильтра.

– Налить еще? – предложила собеседница.

– Нет, не надо, – отказался Павел. – Константин дурак, понятия не имел, чем я владею. А вот гады, единокровные братья мои, сыновья Елены, чтобы им ни дна ни покрышки, – вот у них список на руках непонятно как очутился. И родственники, губа не дура, потребовали диадему.

Далее последовала нецензурная брань.

– Милый, ты мастерски выпутался из сложного положения, – прочирикала незнакомая женщина. – Горжусь тобой! Такое придумать и провернуть не всякому удастся.

– Точно, – согласился Павел. – Я всю голову сломал, как диадему сохранить. И осенило! Венок из железных одуванчиков! В них баб из Лычкова хоронят! Тупой городок, жители идиоты, верят в обряды. Но мне их глупость на руку. Я пьесу написал: умирает моя жена, отправляю ее на тот свет в диадеме, всех местных, кто на отпевании присутствует, кормлю, пою до отключки и уезжаю. А потом происшествие – кто-то могилу оскверняет, диадему берет. Караул, ограбили!

Глава тридцать девятая

Павел весело рассмеялся.

– Ну не молодец ли я?

– Я тоже участвовала во всем, – обиделась женщина. – Кто с врачом договорился, чтобы он меня госпитализировал? Кто его же попросил подобрать труп, на меня похожий? Никто не понял, что в гробу не я. Покойники внешне меняются, на себя не похожи делаются.

– Ты, дорогая, великолепна, – согласился Павел, – но и я просто фокусник! После отпевания в Лычкове попросил всех выйти, дескать, хочу с женой в последний раз наедине остаться. Затем снял диадему, спрятал ее в коробку, в сумку сунул, с которой ходил, из рук не выпуская. Позвал людей, велел гроб заколачивать. На поминках всех напоил вусмерть. Когда все заснули, раскопал могилу, изобразил ограбление и смылся в Москву.

– Вот и надо было нам вскоре после этого сбежать! – воскликнула женщина.

– Покойница-то ожила, – заметил Борис, остановив запись.

– Просто чудо, – поморщился я. – Давайте дослушаем.

– Не все мгновенно исполняется, – заметил муж. – Следовало приготовить документы для тебя, переправить все, что имеем, за границу. При себе как такое везти?

– Из-за того, что процесс растянулся на месяцы, мы были вынуждены платить Валентине! – разгневалась Екатерина. – Приперлась и начала требовать серьезную сумму, говорила, что в гробу не я лежала! Женщина, очень похожая на меня, но не я.

– Ну и умерла Валька от жадности, – засмеялся Павел. – Не надо забывать правило: не ешь, не пей в компании с тем, для кого яму роешь. Упс! И нет проблемы.