Венок Соломона

«В полу бросается жребий, но всё решение его - от Господа». Книга притчей Соломоновых, глава 16 (33) Из уголовного дела «Ограбление банка «Феникс»: «В ночь с 15-го на 16-е апреля с.г. подозреваемые в совершении данного преступления граждане Сивцов Анатолий Леонидович, 1967 г. рожд., Артюхин Иван Гаврилович, 1970 г. рожд. и Андрющенко Юрий Олегович, 1971 г. рожд., (фамилии изменены. Прим. авт.), по общему сговору…» В сухих строчках следственного протокола только факты тяжкого преступления, ныне хранимые толстыми судебными папками на пыльных полках архивов. Подробности «ограбления века», эмоции телезрителей, следивших за новостями по этому громко нашумевшему делу, остались в прошлом. И хотя «Ограбление банка «Феникс» кануло в лету, затерялось среди других тяжких преступлений, эта трагическая история до сих пор в памяти многих людей. И совсем не потому, что бандиты убили человека и украли огромную сумму денег… Юрий Андрющенко, офицер-минёр, уволенный из армии всвязи с сокращениями её численности, явился домой в плохом расположении духа. Его парадный мундир с орденом Мужества и медалями висел в гостиной комнате на видном месте под багетной рамкой с фотографией весёлых друзей-сапёров, но Юрий сорвал его со стены, со злом швырнул в шифоньер. - К чему теперь всё это? – с громким стуком захлопнул он дверцу. – Жребий брошен… - Не поняла… Какой жребий, Юра? – удивлённо-испуганно подняла на него глаза жена Лидия. - Что-нибудь случилось? Юрий промолчал. Вышел на балкон. Долго курил. После ухода из армии скверное настроение не покидало мужа. Его раздражала любая мелочь. Лидия понимала, что творится в душе Юрия, с детских лет мечтавшего о военной службе, о погонах офицера. Старалась не обращать внимание на его вспыльчивость, несдержанность, граничащую, порой, с грубостью, излишнюю горячность. «Ничего, привыкнет… С годами смирится со своей участью, - успокаивала она себя. Но в этот хмурый и сырой вечер Юрий был явно не в себе. Переживая о чём-то своём, курил одну сигарету за другой. - Как на работе? – осторожно спросила Лидия. - Чего спрашиваешь? Знаешь прекрасно, что видал бы я эту работу кое где… Да теперь всё равно… Он замял окурок в пепельницу и прошёл на кухню. Загремела тарелка в раковине. - Ты бы лучше посуду помыла, чем с книжкой сидеть, - раздался его недовольный голос. - Чем же лучше? Объясни, - попыталась Лидия перевести его слова в шутку. – Могу я хотя бы в воскресенье книгу почитать? Отдохнуть от всех вас… Алёшку родители забрали в деревню… Молока парного попьёт… Тебе всё приготовлено. Борщ… Котлеты… Салат… Посуда чистая… Одна тарелка в раковине… Забыла убрать… Она сидела на диване, поджав под себя ноги и накрывшись тёплым пледом. И ничего особенного в том, что увлеклась чтением, предпочтя книгу телевизору. Если бы не курьёзный случай на рынке, куда пришла купить овощи. У киоска к ней подбежал беловолосый, розовощёкий мальчуган, сунул свёрток. - Это вам… Велено сказать, чтобы вы мужу прочитали, - скороговоркой, убегая, выпалил он. - Кто велел? Почему? – крикнула вслед ему Лидия, но мальчик уже затерялся в толпе. Она развернула газету, которой была обёрнута книга. Обеспокоенно посмотрела вокруг: не смотрят ли на неё со стороны. Но покупатели и торговцы, галдя, суетились у прилавков, и никого не интересовала женщина с книгой в руках. Лидия растерянно глядела на неё, не находя объяснения неожиданному презенту: то была Библия. Прекрасно изданная, в изящном бархатном переплёте, пахнущая свежей типографской краской. Лидия постояла в раздумье несколько минут, надеясь, что объявится некий человек, передавший столь необычный подарок, а главное, она узнает от него, почему должна читать Библию непременно мужу. Лидия купила овощи и отправилась домой. Машинально готовила обед и ждала Юрия с гаража, где тот возился со своей старой «Ладой»-«копейкой». Но муж позвонил и предупредил, что встретил однополчан и придёт вечером. Кудрявый мальчик-блондин с его странным наказом не выходил у неё из головы. Книга большая… «Ветхий завет»… «Новый завет»… Тысяча двести страниц с лишком… Как всю прочитать её мужу? Не приключенческая повесть… Да и захочет ли слушать? Управившись на кухне, Лидия в раздумье взяла Священное Писание, присела на диван. Из книги торчала закладка – вырванный из перекидного календаря листок за 16-е апреля. В тревожном волнении Лидия открыла Библию на странице 640, отмеченной закладкой. - Книга притчей Соломоновых, - вслух прочитала она. Нескоторые высказывания мудреца были обведены красным карандашом. Лидия никогда раньше не читала Библию. Ей и в голову не приходило чтение церковной литературы, наивно полагая, что книги на такие темы читают только глубоко верующие люди. С интересом прочла несколько притчей, незаметно углубляясь всё дальше в простые, но проникновенно-душевные, по-отечески заботливые слова старца. Она вдруг открыла для себя, что читать Библию совсем не скучно и нашла это занятие весьма для себя полезным. Особенно пришлась по нраву последняя глава, тридцать первая, в которой Соломон так тепло отзывается о весёлой, благонравной жене – трудящейся женщине. Она несколько раз перечитала эту главу, стараясь запомнить в ней все наставления. - Вот, притча десятая, - проговорила она. - «Кто найдёт добродетельную жену? Цена её выше жемчугов». Может, именно эти слова нужно прочесть Юрию? Юрий заявился в плохом настроении. Подавленный какой-то неприятностью, угрюмо ужинал. Не до Библии ему сейчас.С отрешённым взглядом, блуждающим равнодушно по Лидии, по стенам и потолку, стал собираться на дежурство. Юрий работал лицензированным охранником в банке «Феникс», и сегодня по графику была его очередь заступать на ночную вахту. - Где мои носки? – спросил сердито. - В стиралку забросила… - Ничего умнее не придумала? В чём пойду на работу? - Я тебе три пары новых купила… Возьми на комоде… - Что читаешь? Опять рассказы Чехова? – несколько подобревшим голосом поинтересовался Юрий. - Нет… Библия… Книга притчей Соломоновых… - Охота тебе всякой галиматьёй башку забивать? - Зря так говоришь… Очень даже занятно… - Надо же! Сколько денег впалила за неё?! - Нисколько… И представь себе, какой-то мальчик передал мне Библию со словами, чтобы я прочитала её тебе… Забавно, правда? Не твои ли друзья разыгрывают нас? - Мальчик… Чей мальчик? – насторожился Юрий. Лидия лишь плечами пожала. Юрий взял сумку, сбрызнул после бритья лицо туалетной водой и прежде чем уйти, задержался у двери. Постоял в нерешительности, потом взял с полки карандаш, телефонную книгу и, торопясь, размашисто написал на её обложке две фамилии. - Если вдруг со мной что случится… Сообщи эти фамилии в милицию… Береги Алёшку… Это я так… На всякий случай… - Юра! Что может случиться? Кто эти люди? Они угрожают тебе? Сообщи о них сам! – в предчуствии страшной беды подступила к нему Лидия. – Не ходи сегодня на работу. Я тебя умоляю! - Поздно отступать… Жребий брошен… - Какой жребий?! О чём ты? - Молчи! И прошу: никому ни слова… Если всё будет нормально… Скоро мы ни в чём не будем нуждаться… И он ушёл без красивых слов и прощальных жестов, как привык уходить на опасную службу в сапёрный батальон: в начищенных до блеска офицерских ботинках, в наглаженных брюках, подтянутый, строгий, немногословный. В полном замешательстве Лидия упала в кресло, размышляя над словами мужа: «Жребий брошен…» Вдруг вспомнилась недавно прочитанная притча, отмеченная красным карандашом. Лихорадочно схватила Библию, полистала, нашла памятную страницу 640. - Так… Так… Ага… Вот… «Жребий твой ты будешь бросать вместе с нами, склад один будет у всех нас». И дальше: «Сын мой! Не ходи в путь с ними, удержи ногу твою от стези их… Потому что ноги их бегут ко злу и спешат на пролитие крови». Лидия подбежала к телефонной полке, открыла справочник. Нервная дрожь колотила её. - Сивцов… Сивцов, - повторяла в раздумье она. – Да… Это тот щёголь… Высокий, чубатый майор с гитарой. И с ним молодой лейтенант… Артюхин… Вместе отмечали в ресторане присвоение Юрию звания капитана… Их тоже уволили из армии… Но почему об этих весёлых и красивых парнях нужно, если вдруг что с Юрой случится, сообщить в милицию? Что случится? Сивцов… Артюхин… Интуиция женщины подсказывала ей, что надо сейчас же, немедленно, позвонить в милицию. И что сказать? О предчуствии несчастья? О женской интуиции? Там посмеются и больше ничего… Тем более, Юрий просил молчать. Никому не говорить ни слова. Как жена офицера и боевая подруга она привыкла чётко выполнять то, о чём он просил, а просьбы его всегда звучали как приказания. Она снова и снова открывала Библию на странице 640, вчитывалась в абзацы, обведённые красным карандашом. - Сын мой! – шептала она, и слёзы капали на белый лист книги. – Если будут склонять тебя грешники, не соглашайся; Если будут говорить: «Иди с нами, сделаем засаду для убийства… Наберём всякого драгоценного имущества, наполним домы наши добычею; Жребий твой ты будешь бросать вместе с нами…» И вдруг Лидия спохватилась: - Какое сегодня число? Шестнадцатое апреля?! И на листке из календаря, вложенном в Библию, это же число! Не находя себе места, принималась то за уборку квартиры, то за стирку, то за глажение белья. Протирая пыль в серванте, разбила хрустальный бокал, рассыпала стиральный порошок, прожгла утюгом новую тенниску Юрия. Всё валилось у неё из рук. И в голове билась лишь одна мысль: «Если вдруг что случится… Сообщить эти фамилии в милицию…» В томительном ожидании чего-то неминуемого, ужасного, тянулись долгие часы. Неизвестность пугала больше всего. Однажды, проходя мимо церковной лавки, она остановила Юрия со словами: - Давай, купим икону… Смотри, какая красивая… - Не в красоте её суть, - ответил Юрий, - а в вере в неё. Ни ты, ни я не верим в Бога. Зачем нам тратиться на ненужную вещь в дорогом окладе? Отдавать дань моде нынешних жуликов-богатеев, замаливающих свои грехи перед иконами, лицемерно бьющих поклоны пред алтарём? Как минёр-подрывник, я столько нагрешил, милая, что мне никогда не вымолить прощения у Господа. Сейчас Лидии захотелось встать под образами Христа-Спасителя и Пресвятой Богородицы и обратиться к Ним за помощью. С горечью и сожалением подумала, что напрасно тогда послушала мужа, поскупилась на деньги и не купила икону. В смятении позвонила Юрию. Ни сотовый, ни контактный телефоны в офисе банка «Феникс» не отвечали. Так прошла тревожная ночь. Лишь под утро она забылась коротким, кошмарным сном. Звонок сотового телефона сбросил её с дивана. Подбежала, взяла, и он замолчал: то звонил будильник мобильника. Умылась, наскоро причесалась и с головной болью отправилась на работу в парикмахерскую. Рассеянно перебирала волосы пожилой дамы, делала ей укладку, а из ума не выходило: «Жребий брошен… Скоро мы ни в чём не будем нуждаться… Сивцов… Артюхин… Сообщи, если вдруг…» На экране телевизора о чём-то бодро вещали дикторы, когда один из них бесстрастным голосом объявил: - Сегодня ночью ограблен банк «Феникс». Украдено тридцать шесть миллионов рублей… Убит охранник… Горячий фен выпал из рук Лидии. Она вскрикнула и рухнула на пол без чувств. В тот же день к ней в больничную палату пришёл следователь по особо важным делам. - Я знаю, кто убийцы, - безразлично глядя в потолок, - чуть слышно произнесла она. – Сивцов и Артюхин… Мальчик… Он Библию принёс… Там, на закладке, число… Шестнадцатое… - Сивцов и Артюхин?! Кто такие? - Офицеры… Служили они вместе… - А мальчик? Как звать? – допытывался следователь, но Лидия уже не слышала его. Теряя сознание и проваливаясь в бездонную пропасть, всё падала, падала… И неслышно шептала: - Мальчик сказал… Прочитай ему… Не прочитала… Все оставшиеся дни апреля телевизор вещал сообщения об ограблении банка. - Схвачены и арестованы вооружённые грабители, - с натянутой улыбкой, не соответствовавшей моменту телепередачи, разглагольствовал обаятельный диктор, явно любуясь собой на экране дежурного монитора. – Ими оказались некие Сивцов и Артюхин… Бывшие сослуживцы убитого ими охранника Андрющенко. Боевые товарищи застрелили его, чтобы не оставлять свидетеля. В окрестностях села Покровка найдена в лесу сумка с деньгами в крупных купюрах, - радостно уведомлял телезрителей диктор, словно и ему перепала часть тех денег. – Как мы уже сообщали, украдено было тридцать шесть миллионов. Нашла их… собака, с которой гулял пенсионер. Разрыла мокрую листву лапами, и под ней обнаружилась сумка. О своей находке пенсионер сообщил в милицию… Показали на экране скромно одетого жителя деревни, близ которой бандиты спрятали деньги. Человек, живущий в очевидной нужде, не позарился на свалившееся на него богатство. Тридцать шесть миллионов! Огромное состояние! Вот, собственно, и весь интерес граждан к этой истории, несколько месяцев передаваемой из уст в уста с завистью, ханжеским осуждением поступка крестьянина, вернувшего деньги, с насмешками и мечтательными вздохами. Судьба вдовы погибшего охранника, как, впрочем, и его собственная, уже никого не волновала. - Тридцать шесть миллионов! Подумать только! Вот счастье дураку старому привалило, а он, пенёк дубовый, отдал их. Это ж надо! Придурок! Отмывал бы потихоньку, помаленьку… Жил бы припеваючи… Ни в чём бы себе не отказывал… Эх, мне бы найти те денежки… Уж я бы сумел ими распорядиться… Ни за что не отдал бы… - Везёт идиотам! Из ума дед выжил, если деньги отдал… - Да… Тридцать шесть миллионов! Не-е… Я бы заныкал их подальше. Ни одна живая душа не узнала бы… Корреспонденты не утерпели, достали-таки деда животрепещущим вопросом: - Почему, Никита Силантьевич, вы отдали деньги? Никита Силантьевич, весь в объективе, крупным планом на экране. Лысоватый мужичок с измождённым лицом на телеге сидит. На коленях лошадиный хомут. Жилистые руки на нём сложены. Пиджачишко на старике, рубаха в клетку. Пенсионер, одним словом… - Пошто мне деньги те? Мне без надобности, - отвечает с недоумением. Странные эти городские… Такие вопросы седому человеку задают… Неужто и так не ясно? Чужие-ить деньги-то… - Вы, понятно, пенсионер… Вам, пожилому человеку, конечно, такие огромные деньги уже без надобности. Но у вас есть дети, внуки… Отдали бы им, - донимают пенсионера дотошные репортёры. - Чтобы своими руками в преисподнюю их отправить? - Это почему же? - Нашли бы у них ворованные деньги и всё… Тюрьма. Али ещё что хуже… - Не нашли бы… Можно так спрятать – никто не найдёт… Никита Силантьевич головой покачал, на дотошных телеоператоров, как на детей малых, неразумных, посмотрел. Подивился их тупости. «А ещё журналисты! Образованные… И глупость говорят!» Так подумал, вслух сказал: - А Бог?! От Него как спрячешь? В притчах Соломоновых, в главе, если не ошибаюсь, в пятнадцатой, стих третий, сказано: «На каждом месте очи Господни… Они видят злых и добрых». - Да… - закусил губу ведущий, словно и впрямь осознал серость своего ограниченного мышления: «И в самом деле! Как сами не догадались? Ведь истинно так!» - Ну, а если не Бог, которого убоялись вы… Тогда, стало быть, взяли бы, - продолжал донимать деда назойливый ведущий. Никита Силантьевич за словом в дырявый карман не полезет. Встал с телеги, сидя на которой чинил сбрую, оправил пиджачишко. С достоинством ответил: - А мы тамошние в церковь ходим… Бога почитаем… «Человек, сбившийся с пути разума, водворится в собрании мертвецов». Притча Соломонова, стих шестнадцатый главы двадцать первой. - Всё так, - почесал затылок ведущий телепередачу, - но неужели, Никита Силантьевич, вы никогда не хотели быть богатым? Ведь у вас в руках были тридцать шесть миллионов… Каждый позавидует такой находке. Легко разбогатеть… - Я хоть и старый, как вы изволили выразиться, но большим деньгам нашёл бы применение. Больницу в деревне построить надо, мост через реку, дорогу хорошую сделать… Много ещё чего можно на те деньги полезного для людей сделать… Однако, чужие они… А богатство – что? Пыль? «Спешит к богатству завистливый человек и не думает, что нищета постигнет его». Глава двадцать восемь, притча Соломонова двадцать вторая… И пенсионер степенно удалился, удивляясь наивности заезжих молодцов с фотоаппаратами и телекамерами. Таких прописных истин не понимают… Чудно! И тысячи, а может, миллионы телезрителей, смотревших этот сюжет в прямом эфире, остались сидеть у экранов с раскрытыми ртами, с недосказанными словами… Тридцать шесть миллионов нашёл и отдал! Это ж надо!