«Венона». Самая секретная операция американских спецслужб

Более того, радиограммы без особого труда мог перехватывать любой, кто обзавелся бы соответствующим оборудованием и квалифицированным персоналом для работы с ним. А доступ к посылаемым телеграммам получала любая страна, по чьей территории были проложены телеграфные кабели. Во время Второй мировой войны и в США, и в других странах копирование всех телеграмм, которые приходили из-за рубежа или отправлялись за пределы страны, стало обыденным делом и повсеместно рассматривалось как разумная предосторожность.

Поэтому для русских единственным реальным способом сохранения содержания их сообщений в тайне было шифрование. Тогда при условии использования надежных шифровальных средств было совершенно неважно, кто имел доступ к защищаемым с помощью этих средств посланиям. Все равно ознакомиться с ними никто не мог, не взломав соответствующий шифр.

Конечно, советские разведчики, работавшие в США под дипломатическим прикрытием, в полной мере осознавали ту опасность, которая грозила и им, и завербованным ими агентам в случае взлома используемого шифра. Тем не менее они регулярно отправляли в Москву весьма деликатную, а иногда и сверхсекретную информацию, касавшуюся их деятельности, по телеграфу. Например, в нарушение всех норм в одном и том же сообщении указывали и настоящее имя своего агента, и присвоенный ему псевдоним. Почему? Во-первых, у них просто не было другого способа поддерживать оперативную связь с Москвой. А во-вторых, они уповали на стойкость применявшейся шифрсистемы. И действительно, эта система была значительно более стойкой, чем те, которые для аналогичных целей задействовали немцы и японцы. При правильном использовании вскрыть ее было невозможно.

Сочиняя свои донесения в Москву, советский разведчик в Вашингтоне должен был писать их как можно лаконичнее, чтобы не перегружать лишней работой посольских шифровальщиков и уменьшить плату за услуги телеграфных компаний. При этом истинные имена агентов заменялись псевдонимами, чтобы надежнее скрыть их от посторонних глаз. Сами тексты донесений писались непосредственно в шифровальной комнате. Там же хранились и сообщения, которые приходили из Москвы. Выносить их за пределы комнаты категорически запрещалось, а при ознакомлении с ними можно было лишь делать для себя краткие пометки.

Донесение, предназначенное для отправки в Москву, посольский шифровальщик сначала превращал в последовательность четырехзначных цифр с использованием так называемой кодовой книги. Кодовая книга представляет собой разновидность словаря, в котором каждой букве, слогу, слову или даже целой фразе сопоставляются числа. Такие же числа зарезервированы и для знаков пунктуации, и для цифр. Если слово или фраза в кодовой книге отсутствуют, то они, как правило, разбиваются на слоги или буквы, которые, в свою очередь, заменяются числами согласно кодовой книге. Для имен и географических названий, для которых в донесении в Москву необходимо было привести их точное написание с использованием латинского алфавита, была предусмотрена отдельная кодовая книга. Ее называли «таблицей произношения»[10].

Получил, скажем, советский резидент пространный отчет от одного из своих агентов – Уильяма Перла. Тот, как стало известно впоследствии, снабжал Советскую Россию сверхсекретной информацией о последних разработках США в области военного самолетостроения. На сей раз полученная от Перла информация касалась новейшего американского реактивного истребителя. Резидент отослал отчет Перла дипломатической почтой, а в Москву отправил телеграмму, чтобы заранее предупредить о том, что отчет уже отослан и скоро туда прибудет. Текст этой телеграммы мог быть примерно таким: «Гном передал отчет об истребителе».

При ее составлении резидент, как и полагалось, заменил настоящее имя своего агента («Перл») на псевдоним («Гном»). Бланк телеграммы он положил в отдельную сумку, которую аккуратно запечатал и отдал охраннику, чтобы он отнес ее в шифровальную комнату.

Там шифровальщик достал телеграмму из принесенной охранником сумки, а из другой запечатанной сумки извлек кодовую книгу. С ее помощью он превратил текст телеграммы в последовательность четырехзначных чисел:

Затем он перегруппировал цифры в этой последовательности, разбив их на группы по пять цифр в каждой – 80453 26822 40498 33277, а после этого взял в руки так называемый одноразовый шифрблокнот, который, как и кодовая книга, хранился в отдельной запечатанной сумке. Одноразовым он назывался потому, что для зашифрования донесения его можно было использовать только один раз[11]. Каждая страница шифрблокнота содержала 60 пятизначных цифр. Шифровальщик выбрал первую пятизначную группу, расположенную в левом верхнем углу страницы шифрблокнота (37584), и записал ее в качестве первой группы шифровки. Эта группа, называемая индикатором, должна была помочь его коллеге в Москве, который занимался расшифрованием присылаемых из Вашингтона донесений с помощью точно такого же шифрблокнота, определить, какую именно страницу этого шифрблокнота следовало использовать[12].