Венсеремос!

— Выясни! — приказал Вася. — Продолжайте, доктор.

— Если Вио выступил с теми же требованиями, его поддержат все офицеры в Сантьяго.

— А полиция и карабинеры?

— Они не будут выступать против армии, — заметил Таруд. — Вио сможет сместить президента Фрея без единого выстрела.

— Хунта? — задал главный вопрос Вася.

Сколько он не терзал память, никакого военного переворота в Чили ранее 1973 года он не помнил, хотя фамилия генерала была странно знакомой, но все время ускользала — необходимость попасть на Касигуачу с каждым днем делалась все острее.

— Президент объявил чрезвычайное положение! — отрапортовал Макс. — Танков в городе нет, два стоят у казарм. Патрули ведут себя спокойно, никого не задерживают.

Еще через час, после телефонного разговора с начальником генерального штаба Рене Шнайдером (Вася отметил еще одну непонятно с чего знакомую фамилию), генерал Вио выступил довольно странно для инсургента — дескать, он не выступает против президента и правительства, а только хочет привлечь внимание к нуждам армии.

Поскольку дальнейший «мятеж» свелся к раздаче интервью, демонстрациям протеста и обменом заявлениями сторон, сенаторы успокоились, договорили и даже очень неплохо поужинали в компании Васи. Все закончилось на следующий день подписанием соглашения сторон: военный министр уходит в отставку, главнокомандующий тоже, его место занимает Шнайдер, правительство резко увеличивает жалование и военный бюджет. Генерал Вио сдался властям и заявил об отставке.

Чили вернулось в обычное состояние, а в Перу журналисты растрясли советского посла на интервью по теме грядущих экономических свершений. И по всему континенту громом прокатилась новость — СССР крайне заинтересован в превращении проекта в четырехсторонний, с участием Чили. Об этом уже поговаривали, поскольку объединение усилий трех стран прямо-таки напрашивалось, давая свободной зоне новое измерение с включением в нее чилийского порта Арика.

И тут как прорвало. Не успел Вася вернуться в Боливию и только собрался передохнуть, как его обрадовали визитом японских бизнесменов:

— А этим-то что от меня надо???

Японцы кланялись и вежливо интересовались планами революционеров и, в особенности, воззрениями на иностранные инвестиции. Одуревший поначалу Вася не без подсказок старших товарищей допер, что осторожные японцы прощупывают почву на будущее — а ну как континентальная революция-таки победит? То есть их уже воспринимают как очень и очень реальную силу, с которой нужно считаться.

Вася заверил подданных микадо, что Хунта революционной координации планирует как можно шире допускать неамериканские компании и даже предложил подумать над заключением долгосрочных договоров на поставку, например, меди. А после отбытия японцев предложил генералам Торресу и Веласко сформулировать такие договора и отправить эмиссаров в Европу и Корею — историю, как США обрушили экономику Чили всего лишь уронив цены на медь, он помнил. Значит, нужно заранее подстелить соломки.

Следом к нему попросились швейцарцы и немцы, но Вася успешно спихнул их на Че — в конце концов, кто был министром промышленности? А сам задумался, кого бы из Хунты засадить писать экономическую программу, которую можно без опаски показывать бизнесменам и финансистам.

Нестерпимо хотелось на Касигуачу, но встречи шли валом, так что когда пришло известие о первой поставке АКМ в партизанскую школу, Вася попросту бросил все дела и помчался в Кочабамбу, чтобы оттуда рвануть на ваку.

Глава 16 Новые веяния

Римака и ребят похоронили на бугре недалеко от лагеря и выложили большую чакану из камней.

Десять стволов грохнули прощальный салют над могилой погибших.

Касик опустил автомат с вьющимся из дула сизым дымком, щелкнул предохранителем и неожиданно оскалился в злой улыбке:

— У нас есть люди. У нас есть оружие. У нас есть база. Пришло время заставить Америку расплатиться. ¡Venceremos!

Че с Васей сидели в сторонке от лагеря на камне у края осыпи. Сухой сезон кончился, уже пролились первые дожди, и горы за несколько дней взорвались зеленью, предвестницей декабря и лета.

На другом краю распадка, в зарослях кустарника-толоя прыгали темно-серые вискачи, андские шиншиллы, до умопомрачения похожие на обычных зайцев, только с длинными хвостами. У них сейчас гон, спаривание, и ушастые носились друг за другом, не обращая внимание на окружающее. Впрочем, они сейчас в безопасности — ни одному индейцу не придет в голову охотиться на них в такое время, ни ради меха, ни ради мяса…

«Вискача», — вдруг стукнуло в мозгу, — «это не только ценный мех…»

Вася печально усмехнулся.

Римак…

Тяжесть на сердце не проходила.

Сзади послышались шаги по камням, Вася обернулся — к нем шла Пакари, жена Иская.

— Тоскуете, команданте?

— Да.

— Пройдет, все пройдет, — и она как-то очень по-родному, по-бабски, обняла обоих.

Вася прижался к ней и замер, слушая, как растворяется грусть.

Все пройдет.

— Вставайте, вас ждут в лагере, — минут через пять прервала молчаливое объятие Пакари.