Венские каникулы

– Ч-черт, после этой контузии все время теряю сознание… Что без меня постреляли фрицев?

– Мы были на волосок от смерти, – ответил Жерар.

– Мы уже пять лет на волосок от смерти каждый день, – Владимир тяжело встал: – Пора бы и привыкнуть… Где вино? Я притащил из подвала целый ящик.

– Хватит пить, – сказал Даниэль, – война еще не кончилась.

– Слушай, ксендз, это не твое собачье дело, – Владимир стал спускаться по лестнице на первый этаж. Остальные двинулись за ним. – Читай свою паршивую Библию и не суй нос, куда не просят…

– Еще одно слово про Библию… – Даниэль невольно сжимал кулаки.

– Не связывайся, – негромко сказал Жерар, – ты не видишь – он болен…

– Да, вам лучше со мной не связываться, дорогой Жерар… – Владимир прошел через гостиную в холл, не замечая медсестры. В холле он споткнулся обо что-то и громко выругался.

– Отсюда надо уходить, – сказал Даниэль, – могут опять нагрянуть немцы.

– Да, надо уходить, – повторил Жерар. – А куда?

– Все равно… – Даниэль опустился на диван, вытер мокрый лоб, – совсем нет сил… колени дрожат…

– Сварить вам кофе? – вдруг предложила до сих пор молчавшая медсестра. На кухне есть кофе. Я видела… – и она быстро ушла.

Появился Владимир, неся на плечах новый, опутанный паутиной ящик, с грохотом водрузил его на стол, продолжая бормотать:

– Они мне пить запретят, ха-ха! – он откупорил бутылку, отпил глоток, сморщился. – Ну, и дрянь это мозельское, уксус! Вахтанг, может, попробуешь?

И вдруг Вахтанг подошел к столу, налил себе в пустой бокал, глянул на Владимира:

– Твое здоровье, Владимир. За то, что мы живы…

– Хоть ты меня понимаешь, – Владимир взглянул на него. – Я летчик, понимаешь? Я по девять боевых вылетов делал в сутки! У меня семь сбитых лично "мессеров", понимаешь?

Вошла медсестра с большим подносом. На подносе – чашки с горячим кофе, сэндвичи. Она улыбнулась, глядя на Даниэля:

– Вам давно пора подкрепиться.

Владимир зло посмотрел на нее, но промолчал. Даниэль забрал у нее поднос, поставил на стол:

– Прошу вас, пани. Будем пить кофе вместе.

– А все-таки мы взяли Берлин, Вахтанг, мы! – сказал Владимир, обращаясь к одному грузину. – У тебя есть друзья, Вахтанг?

– Были…

– И у меня были… теперь нету… – Владимир весь напрягся, словно его сейчас настигнет припадок. – Черт, голова… две контузии, понимаешь… А потом в лагере сапогами по голове… Эх, какие были друзья, Вахтанг! Они сгорели живыми… Полухин Борька – штурман. Чернов Иван – борт-стрелок… Мы загорелись над Кубанью в сорок втором… До фоба были друзья, до гроба… Владимир вдруг взорвался и обернулся к Даниэлю, – шесть "мессеров" на одного, ты такое хоть видел во сне, тухляк польский! Шесть на одного! И мы не удирали! Ванька Чернов два поджег! Два! И они погибли… а я остался жить! Зачем, Вахтанг, скажи мне, зачем остался жить? А-а, что с вами говорить… – Владимир махнул рукой и пошел из гостиной, спрашивая: – Тут были сигареты? Где тут были сигареты?

Он вышел. Все молчали, опустив головы.

– У нас в госпитале были такие, – тихо сказала медсестра. – Наши солдаты из-под Сталинграда… они воровали спирт и напивались до бесчувствия.. Ужасно, что наделала война с людьми… ужасно…

– А Париж давно свободен, – вдруг вздохнул Жерар и слабо улыбнулся: Перед самой войной встретилась мне роскошная девочка. Мы прилетели из Марселя принимать партию английских самолетов, и тут я ней познакомился. Мечта пирата! Все летчики и механики подыхали от зависти, когда я пришел с ней на аэродром, потеха! – он мечтательно улыбнулся, вспомнив свою девушку. – Странно, с тех пор прошло пять лет, а кажется, что целая жизнь… Будто этого и не было вовсе… Или было, но не со мной…

– Она жива? – спросил Даниэль.

– Не знаю… – Жерар пожал плечами. – Поигрались несколько ночей и расстались… Не могу долго с одной и той же… Поэтому и не женился…

Из приемника раздался бравурный марш. Даниэль налил в фужер немного вина, осторожно попробовал. Жерар взял сэндвич, стал жевать, продолжая говорить:

– Больше всего в жизни любил бродяжить. Бог мой, где я только не был! Рио-де-Жанейро, Сантьяго, Нью-Йорк, Мадрид, Вена, о-о, сколько разных городов! – Жерар покачал головой. – И везде у меня полно друзей!

– Что ты там делал? – спросил Даниэль?

– Как что? Я – механик по авиационным моторам. Думаешь, почему немцы загнали меня на этот проклятый подземный завод? Я моторы знаю, как священник Библию. Прости, не хотел тебя обидеть.

– Ничего. Тем более, что я не священник… – Даниэль вытер мокрый лоб, виновато улыбнулся. – Вы меня извините, я посплю немного… Совсем сил нет…

– Я провожу вас в спальню, – сказала медсестра. – Пойдемте…

Жерар с грустью смотрел, как медсестра обняла Даниэля за талию, повела его из гостиной, осторожно и заботливо поддерживая.

Вахтанг сидел за столом прямо, вертел в пальцах бокал с недопитым вином, думал о чем-то своем, тяжелом и никому не понятном.

– Что ты все молчишь, а? – Жерар хлопнул его по плечу, – о чем думаешь?

– О том, как жить дальше… – медленно по-немецки ответил Вахтанг.