Венский кружок. Возникновение неопозитивизма.

(Предложение типа «Цезарь есть число» нельзя безоговорочно считать бессмысленным. Как позднее¹²⁵ признал сам Карнап, предложение «Этот камень думает о Вене» может рассматриваться либо как бессмысленное, либо как ложное в зависимости от синтаксических принципов языка. Если общие слова образуют синтаксические категории, то предложение с общим предикатом и с субъектом другого вида будет бессмысленным. Однако различие между вещью и числом, вещью и свойством является, по сути дела, дескриптивным. Поэтому общие предикаты не обязательно представляют синтаксические категории. Если же они не представляют таких категорий, то подобные предложения не бессмысленны, а просто ложны и не являются квазисинтаксическими предложениями. Они будут таковыми только при той предпосылке, что общие предикаты подводятся под синтаксические правила.)

Квазисинтаксические предложения только по видимости относятся к внеязыковым предметам — числам, свойствам, пространству и т.п. На самом же деле они говорят об обозначениях — обозначениях чисел, свойств, пространственных координатах и т.п. Это лишь «псевдообъектные предложения». Если квазисинтаксические предложения признаны в качестве таковых, то постановка многих проблем становится более ясной и открываются разнообразные пути их решения. Именно благодаря этому квазисинтаксические предложения приобретают особое теоретико-познавательное значение.

Если их переводят в чисто синтаксические предложения, если от «содержательного» переходят к «формальному способу речи», то не только устраняется вводящая в заблуждение неясность, но часто исчезает и сама проблема. Так, знаменитое высказывание Кронекера «Натуральные числа создал Бог, напротив, дроби и действительные числа — дело человека» приобретает простой и ясный смысл: знаки для натуральных чисел являются исходными, выражения для дробей и действительных чисел вводятся с помощью определений (см. об этом ниже, с. 107—108).

Поскольку под квазисинтаксическими предложениями подразумеваются собственно синтаксические предложения, они зависят от построения языка. Они не могут рассматриваться сами по себе, требуется указать, какому языку они принадлежат — языку ли науки, какому-то иному языку или речь идет обо всех языках. Поэтому относительно этих предложений не стоит вопрос об их истинности или ложности, можно рассматривать лишь целесообразность тех или иных языковых постулатов и их следствия. С ними дело обстоит совершенно иначе, чем с подлинными объектными предложениями, за которые их легко можно принять при содержательном способе речи.

Квазисинтаксическими Карнап считает также те предложения, которые выражают значение. При указании значения слова или предложения обычно обозначаемый ими предмет или положение дел описывают с помощью других предложений. При этом между предложениями устанавливается отношение эквивалентности. Вследствие этого высказывания о значениях можно сформулировать как высказывания о синтаксических отношениях их обозначений. Например, «дневная звезда» означает Солнце; это значит: выражение «дневная звезда» является синонимом слова «Солнце». «Синоним» есть формальное синтаксическое понятие, которое определяется посредством формального равенства содержаний предложений, имеющих соответствующие обозначения. Таким способом можно формально, синтаксически выразить и отношения между смыслами различных выражений и обозначенными ими предметами. Например, «вечерняя звезда» и «утренняя звезда» имеют разный смысл, но обозначают один и тот же объект. Этому соответствует синтаксическое предложение: выражения «вечерняя звезда» и «утренняя звезда» являются синонимами, но не благодаря их определениям, как в случае с «орел» (поэт.) и «орел», а благодаря опыту. Высказыванию «Два предложения имеют один и тот же смысл» соответствует предложение: «Они обладают одним и тем логическим содержанием» (в соответствии с определением «логического содержания», см. с. 85), что устанавливается либо чисто логически, либо эмпирически.