Читаем Венский кружок. Возникновение неопозитивизма. полностью

Однако с тех пор Карнап сам осознал, что высказывания о значении являются не квазисинтаксическими, а носят, скорее, семантический характер126. Их описание посредством синтаксических отношений является лишь вторичным, ибо сначала они устанавливаются на основе значений. Первичными являются семантические связи. Синтаксическое описание значения можно осуществить только в том случае, если принят тезис экстенсиональности. Выражения, имеющие разные значения, но обозначающие один и тот же объект, и предложения, обладающие разными смыслами, но представляющие один и тот же факт, не являются ни квазисинтаксическими, ни ква-зилогическими. Как признал сам Карнап (ibid.), они носят чисто семантический характер. Сложные предложения, части которых говорят о том, что кто-то думает, верит или утверждает относительно какого-то положения дел, и вообще предложения с косвенной речью Карнап не рассматривает больше как квазисинтаксические или чисто семантические предложения. Теперь он считает их прагматическими предложениями, относящимися к поведению субъекта и использующими семантические понятия (ibid.).

В «Логическом синтаксисе языка» все неэкстенсиональные (интенсиональные) предложения Карнап считал квазисинтаксическими. Но с тех пор он осознал большое значение семантики, что нашло выражение в его работах «Введение в семантику» и «Значение и необходимость», и его понимание квазисинтаксических предложений решающим образом изменилось. Псевдообъектные предложения, которые только по видимости говорят о предметах, по сути дела выражают логические связи. Но, как отныне признает Карнап, логика в первую очередь опирается на семантику, а не на синтаксис. Поэтому псевдообъектные предложения лучше называть квазилогиче-скимиу а не квазисинтаксическими предложениями. Сначала их нужно сформулировать в виде семантических предложений и лишь после этого переводить в синтаксические127. Это принципиально важный шаг. Он устраняет те возражения, которые были выдвинуты против оценки Карнапом квазисинтаксических предложений и, прежде всего, против приписанной им роли в философии. В «Логическом синтаксисе языка» Карнап подчеркивал тесную связь философии с квазисинтаксическими предложениями и с синтаксисом языка науки.

Предложения и проблемы некоторой области относятся либо к объектам этой области, их свойствам и отношениям, либо к логическим отношениям понятий, предложений, теорий, которые говорят об этих объектах. Предложение должно быть либо подлинным объектным предложением, синтаксическим предложением, либо — как квазисинтаксические предложения — допускать преобразование в чисто синтаксическое предложение. Если это невозможно, то предложение вообще не имеет никакого научного содержания. Переводимость в синтаксическое предложение образует критерий осмысленности для всех тех предложений, которые не являются ни подлинными объектными предложениями, ни чисто синтаксическими.

Взгляд на философию с этой точки зрения дает новое, более точное определение философии как науки. С вопросами об объектах философия не может иметь дела, поскольку ими занимаются конкретные науки, а собственной области объектов у метафизики, выходящей за пределы опыта, нет. Поэтому вопросы, которыми занимается философия, могут быть только логическими вопросами, а именно вопросами логического анализа науки128. В своем общем синтаксисе Карнап показал, что все логические отношения, будучи формальными, относящимися только к «последовательности и (синтаксическому) виду знаков языковых выражений», могут быть сформулированы как синтаксические. Отсюда Карнап сделал вывод о том, «что все осмысленные проблемы философии», по крайней мере не метафизической и не занимающейся ценностями философии, «относятся к синтаксису»129. Опять-таки Витгенштейн впервые высказал похожее понимание философии и ее отношения к логике науки и синтаксису (в «Логико-философском трактате»), но не сформулировал ни логики науки, ни синтаксиса. Синтаксические определения, с его точки зрения, можно сформулировать без ссылки на смысл; напротив, предложения логики науки относятся к смыслу научных понятий и предложений.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Молодой Маркс
Молодой Маркс

Удостоена Государственной премии СССР за 1983 год в составе цикла исследований формирования и развития философского учения К. Маркса.* * *Книга доктора философских наук Н.И. Лапина знакомит читателя с жизнью и творчеством молодого Маркса, рассказывает о развитии его мировоззрения от идеализма к материализму и от революционного демократизма к коммунизму. Раскрывая сложную духовную эволюцию Маркса, автор показывает, что основным ее стимулом были связь теоретических взглядов мыслителя с политической практикой, соединение критики старого мира с борьбой за его переустройство. В этой связи освещаются и вопросы идейной борьбы вокруг наследия молодого Маркса.Третье издание книги (второе выходило в 1976 г. и удостоено Государственной премии СССР) дополнено материалами, учитывающими новые публикации произведений основоположников марксизма.Книга рассчитана на всех, кто изучает марксистско-ленинскую философию.

Николай Иванович Лапин

Философия