Венский кружок. Возникновение неопозитивизма.

С признанием исключительности синтаксической и исключением семантической точки зрения связано то, что в своем раннем понимании языка Карнап и отчасти Венский кружок оправдывали наиболее радикальную форму номинализма — вокализм. Вновь и вновь появлялись формулировки, говорящие о том, что понятия и высказывания представляют собой лишь обозначения, а их значение оставалось без рассмотрения. Например, «Имя физического объекта (например, слово ‘луна’) сводимо к предикатам чувственно данного» ¹⁴².

Имя — слово — вообще нельзя свести, это можно сделать только в отношении понятия.

Этот вокализм обнаруживается прежде всего в истолковании логики и математики. И та, и другая «состоят только из конвенциональных постулатов, задающих употребление знаков. Поэтому знаки логики и математики не обозначают предметов, а служат лишь для символического представления этих постулатов»¹⁴³. «‘5 + 7 = 12’ вовсе не является высказыванием, это правило, позволяющее нам преобразовывать предложение со знаком 5 + 7 в эквивалентное предложение, содержащее знак 12. Это — правило об употреблении знаков»¹⁴⁴. «Арифметические предложения составляются из знаков такого-то рода таким-то образом; они представляют собой те или иные правила преобразования». «При использовании формального способа речи говорят не о ‘числах’, а только о ‘знаках чисел’, устраняя псевдовопрос» о том, чем являются числа в качестве предметов¹⁴⁵. Математика занимается только тем способом, «которым мы хотим говорить о предметах»¹⁴⁶, т. е. только языком. В соответствии с этим числа есть не что иное, как знаки чисел и числительные, которые обозначают только правила своего собственного употребления. Это относится только к чисто формалистическому построению математики, но не к логицизму и интуиционизму. Предложения логики и математики после их формализации представляют собой только последовательности значков, исчисление. Однако наряду с исчислением имеется также семантическая система, о чем ясно сказал Карнап. Несомненно, логика и математика не занимаются фактами действительности, однако отсюда не следует, что они относятся только к знакам. Их знаки имеют некоторое значение, что-то обозначают. Некоторое число, например 3, представляет собой не просто знак числа или числительное, оно обозначает определенный набор единиц: 1 + 1 + 1, взятый как целое. Поэтому высказывание о числе нельзя заменить высказыванием о числительном. Поэтому то, о чем говорит высказывание «Пять есть число», не выражается высказыванием «‘Пять’ есть числительное».

В формализованной логистике логика также имеет дело только с голыми знаками. Но формулировки ее правил опираются на собственное значение логических констант. Таблицы истинности соответствуют значениям пропозициональных связок («и», «или» и т.д.). Эти значения можно определить либо с помощью определенных взаимосвязей истинностных значений, либо их можно задать как исходные при формулировке функций истинности.

Однако все эти возражения относятся к уже преодоленной точке зрения. В своих новых работах Карнап отказался от одностороннего синтаксического рассмотрения и полностью принял семантический подход. В одном из дополнений к работе «Введение в семантику» (S. 2460 он сам указал на изменения, которые претерпела позиция «Логического синтаксиса языка», и отказался от ограничения философии синтаксисом языка науки.

Значение «Логического синтаксиса языка» Карнапа можно было бы охарактеризовать словами, которые посвятил этой работе один из выдающихся логиков современности Йоргенсен: «Эта новая книга Карнапа безусловно принадлежит к наиболее значительным явлениям философской литературы нашего времени... В дальнейшем ее будут рассматривать как веху на трудном пути развития подлинно научной философии.

Б. ЭМПИРИЗМ

I. СИСТЕМА ПОСТРОЕНИЯ ЭМПИРИЧЕСКИХ ПОНЯТИЙ

Значение некоторого слова, знака можно задать, определив его с помощью слов (знаков), значение которых уже установлено. Это распространенный способ придания значения посредством определения. Однако процедура определения ограниченна в том отношении, что должна задавать значения также и требуемых для определения слов (знаков). Таким образом, она замкнута в круге одних слов (знаков). Требуется связать слова (знаки) с чем-то иным, не со словами. Это осуществляется с помощью указания для знаков того, что ими обозначается, т. е. с помощью «указательных определений». Указываемый объект может быть не только вещью или процессом, но также и ситуацией, например такой, в которой употребляются «да», «здесь» или «однако». Однако указывать можно только на то, что непосредственно дано. Поэтому это всегда должно быть если и не воспринимаемым, то чем-то чувственно данным. Благодаря этому слова (знаки) получают, с одной стороны, некоторое субъективное значение — обозначают некоторое качественное содержание, с другой — интерсубъективное значение для общения, обозначают только структуру чувственно данного, как было показано выше (с. 76 и далее).