Венский кружок. Возникновение неопозитивизма.

Если можно задать условия, при которых некоторое высказывание истинно, то это еще не означает, что эти условия можно выполнить фактически, т. е. что можно фактически проверить это высказывание и решить вопрос о его значении. Может существовать возможность подтверждения высказывания, хотя фактически оно может быть неразрешимо. Для осуществления проверки должны быть заданы, во-первых, условия проверки, т. е. определенная экспериментальная ситуация, и, во-вторых, условия истинности, т. е. возможный экспериментальный результат проверки. Однако этого еще не достаточно. Должна существовать возможность реализации условий проверки, а выполнение условия истинности само должно допускать проверку. Поэтому это условие нужно определять посредством наблюдаемых предикатов, ибо наблюдаемый предикат разрешим без особого метода проверки, или же следует задать специальный метод проверки.

В соответствии с этим можно определить, в какой мере эти условия могут быть выполнены для высказываний того или иного вида. Предложения, для которых условия истинности формулируются посредством атомарных или молекулярных предложений, можно полностью подтвердить — но это не значит полностью верифицировать — и они полностью проверяемы. Те же предложения, для которых условия их проверки заданы предложениями с операторами общности или существования, будут подтверждаемы и проверяемы не полностью. Чем большее число таких операторов входит в предложение, тем в меньшей степени оно будет подтверждаемо. Полностью проверямыми оказываются только утвердительные экзистенциальные и отрицательные общие предложения. Вследствие этого Витгентштейн и его последователи принимали только молекулярные предложения и исключали предложения с неограниченной общностью. Как раз поэтому Поппер настаивает на принципе фальсифицируемости, ибо только отрицания общих предложений полностью подтверждаемы и только они. Но вследствие этого фальсификация ограничивается языками, предложения которых имеют только форму общих предложений с одноместными предикатами.

Однако она уже не может быть осуществлена для более богатых языков, содержащих экзистенциальные и общие предложения с многоместными предикатами.

Теперь нужно посмотреть, каким образом можно сформулировать основные принципы эмпиризма. При этом речь идет не об истине, не о констатации фактов относительно «определенных» оснований или условий «определенного» познания реальности, а о требованиях в отношении подтверждаемости и проверяемости высказываний, т. е. о построении языка. Главное требование эмпиризма гласит, что все синтетические предложения и дескриптивные предикаты должны находиться в определенной связи с наблюдением. Эту связь можно трактовать по-разному — шире или уже, более или менее строго. Наиболее строгое требование состоит в том, чтобы каждое синтетические предложение было полностью проверяемо. Для каждого дескриптивного предиката должен существовать метод проверки независимо от того, присуще ли выражаемое им свойство или отношение какой-то пространственно-временной области или нет. Это требование выполнимо только в том случае, если принимают лишь молекулярные предложения, как это было у Витгенштейна. Минимальное требование говорит лишь о том, что каждое синтетическое предложение должно быть подтверждено, пусть хотя бы частично. Между этими двумя истолкованиями требования эмпиризма существуют промежуточные позиции, с разной степенью строгости подходящие к проверяемости и подтверждению.

Если эмпиризм стремится лишь к тому, чтобы отграничить научное знание от трансцендентной метафизики, то для этого достаточно самого слабого требования. Метафизические предложения не могут получить даже частичного подтверждения. В то же время стно-вится ясно, что построение языка для метафизики отнюдь не исключено. Но это будет язык, который заведомо отказывается от связи с наблюдением, от проверки и подтверждения в научном смысле. В таком случае в нем должны быть установлены собственные критерии значения. Если метафизика не хочет оставаться иррациональной, интуитивной, догматичной и стремится быть рациональной и логичной, она должна найти собственные основания.