Венский вальс для мечтательницы

– Путем тайного голосования! – отозвался Кирилл. – Перед завтраком вручим вам листочки бумаги, ручки, а потом соберем ваши мнения. После завтрака мы все вместе едем на большую обзорную экскурсию по Вене и окрестностям. Вечером, за ужином, будут названы те, кто заслужил медали зрительских симпатий. Сразу уж скажу и про последний день вашего пребывания в столице Австрии. У нашего конкурса сложились определенные традиции, и именно в последний день мы возлагаем цветы к могиле советских воинов-победителей в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов. Как и в некоторых других европейских странах, памятник русскому солдату, который возвышается в центре комплекса, австрийцы зовут Алешей. Так что завтра мы направимся к Алеше. До обеда и после у вас будет несколько часов свободного времени, а потом – прощальный ужин и танцы-шманцы, как вы любите!

Последние его слова утонули в одобрительном гуле. Участники начали подниматься с мест, но Кирилл попросил еще минуточку внимания.

– А сегодня в семь вечера мы приглашаем всех снова сюда, в этот же самый зал. Здесь для вас студенты венского музыкального училища сыграют произведения Моцарта и вальсы Штрауса. Они будут в исторических костюмах, обещают старинные танцы! В общем, будет очень интересно! Всех ждем!

Саша наклонилась к уху Лизы и тихо сказала:

– Мне очень хотелось громко сказать, что я ненавижу классическую музыку, но… не стала… Видишь, перевоспитываюсь!

– А почему не любишь?

– Не знаю… Не понимаю, наверное…

– А ты вообще-то когда-нибудь ее слушала?

– Ну… так чтобы всерьез – нет, но мне хватило и того, что слышала!

– Да? А почему тогда ты тогда не ушла из собора Святого Стефана, когда звучал орган?! Было же видно, что тебе нравится! Да ты и сама об этом говорила!

– Всякие скрипочки… это тебе не орган… Со скуки можно умереть!

– Знаешь, Моцарта, конечно, можно не понять, хотя у него музыка довольно простая, но Штраус… Он же прекрасен!! У него такие красивые вальсы! Тебе понравится, вот увидишь!

– Я не пойду на концерт!

– А что будешь делать?

– Найду что!

– Ну… как хочешь…

Но на концерт Саша все-таки пришла, хотя держалась независимо и всем своим видом показывала, что зашла сюда от нечего делать.

Стулья, которые стояли рядами на литературных заседаниях, теперь поставили вдоль стен, разомкнутым кольцом к сцене. По залу прокатились возгласы одобрения, когда на сцену вышли музыканты в костюмах XVIII века. Молодые люди были одеты в расшитые золотом камзолы, панталоны до колен, белые чулки и туфли с пряжками. На каждом был парик с косичкой, перетянутой черной лентой. Девушки надели роскошные декольтированные платья с широкими юбками и кружевными рукавами. На их головах тоже были парики, удивительные в своей объемности и пышности.

Заскучать даже на музыке Моцарта Александре не удалось, потому что из неожиданно раскрывшихся дверей вдруг вышли молодые пары, одетые в такие же яркие исторические костюмы, как музыканты, и принялись исполнять старинные танцы. Возможно, и это не понравилось бы Саше, но пары юных венцев вдруг распались. Кавалеры в белых чулках и кружевных жабо начали приглашать на танец зрительниц, а девушки с веерами и «мушками» на щеках – зрителей. Исполнить старинный менуэт под музыку Моцарта согласились всего двое: парень, который выступал в номинации «Проза», и, совершенно неожиданно для Лизы, – Саша. Парень попадал точно в фигуры менуэта, наверное, когда-то занимался танцами. А Саша танцевала неправильно, но с таким чувством и удовольствием, что обеим парам аплодировали очень долго.

Под вальсы Штрауса танцевало уже гораздо больше народу, несмотря на то что в исполнении он ничуть не легче менуэта, просто кружиться можно, как угодно, особо не соблюдая вальсовый шаг.

– А вы, Елизавета Петербургская, танцуете вальс? – неожиданно спросил Лизу Андрей Серов.

– Ну… вообще-то могу… – отозвалась она и поспешила добавить: – Хотя иногда сбиваюсь…

– Я тоже иногда могу сбиться! Пойдем! Если что, вместе сойдем с круга!

Лиза с радостью согласилась, и они закружились с Андреем под чарующие звуки «Голубого Дуная». Девочка поймала себя на том, что не может сдержать улыбки удовольствия. Еще бы! Она ведь танцует вальс под музыку Штрауса в центре Европы, в Вене, в прекрасном золоченом зале дворца Пальфи! Пусть на ней вместо шикарного старинного наряда и пудреного парика всего лишь черные джинсы, а волосы собраны самой обычной пластиковой заколкой, она чувствует себя будто на настоящем балу! И ее кавалер вовсе не сбивается, он уверенно и безошибочно ведет ее по кругу, мимо них бесконечной лентой плывут стены со старинными портретами, кресла, обитые алым бархатом, такие же алые портьеры и лица, лица, лица, тоже улыбающиеся и довольные.

Когда музыка закончилась, Лизе пришлось чуть ли не обнять Андрея, так у нее закружилась голова.

– Ой… прости… – вынуждена была сказать она, так как пришла в себя только через несколько минут, которые они вынуждены были простоять с Андреем в обнимку почти в центре зала.

– Ничего… После вальса так часто бывает, – сказал он и повел ее на место.