Венский вальс

Хозяин дома сел на диван, положил ногу на ногу, неторопливо раскрыл портфель и начал внимательно изучать аккуратно отпечатанные листочки.

— Садитесь, — властно приказал он, не поднимая головы.

Гостья послушно опустилась в ближайшее кресло, не решаясь сесть на диван. Ирвинг с интересом читал принесенные ею материалы и изредка улыбался. Шила исподтишка наблюдала за выражением его лица, и робость постепенно отступала, поскольку Ирвинг явно был доволен.

— «Мужчина, которому подвластно все, даже время», — процитировал он. — Великолепно, мисс Грейс. Я знал, что вы справитесь.

— Неужели? Мне казалось, вы цените в женщинах не столько ум и деловые качества, сколько их сексуальный потенциал.

— Я могу желать затащить вас в постель, могу использовать любой предлог, чтобы побыть с вами наедине, — насмешливо улыбнулся он, — но, уверяю, на пушечный выстрел не подпустил бы вас к важному для меня проекту, если бы не был убежден, что он вам по зубам.

Эти слова пролились бальзамом. Самолюбивая от природы, Шила ликовала.

— Значит, можно приступать к раскрутке на телевидении и в прессе?

— Конечно, именно так и нужно действовать, сразу по всем направлениям.

Воодушевленная похвалой, Шила подалась вперед.

— Вы не находите, что эпизод в сценарии, где герой летит в Америку на встречу с президентом, несколько прямолинейно подчеркивает его всесильность? Может быть, стоит этот кусок убрать?

— Ни в коем случае! Я люблю, когда мою власть замечают.

— Боже мой! — всплеснула руками Шила. — Речь ведь идет о герое рекламы, а не о вас!

— Разве? — Роналд не сводил с нее глаз. Оба прекрасно осознавали, что переживают эмоциональный подъем и явно восхищены друг другом. — Разве не я послужил прототипом вашего героя?..

Ей стало неловко: он угадал ее тайну. Шила была готова умереть от стыда.

— Идите сюда, — мягко позвал Ирвинг.

В следующее мгновение он рывком поднял Шилу из кресла и усадил к себе на колени. Застигнутая врасплох, она растерялась, умоляюще заглянула ему в глаза.

— Роналд, прошу вас…

— Мне нравится, когда у меня просят пощады, а на самом деле желают обратного.

Шила залилась краской, не в силах отвести взгляда, полного обожания. Но она не могла допустить, чтобы Ирвинг догадался, как велико его влияние на нее, и стала отчаянно сопротивляться, стараясь вырваться.

— Сидите смирно! — приказал он, с легкостью подавляя бунт. Еще бы, сильные, как у какого-нибудь землекопа, руки без особого труда контролировали каждое ее движение, делая беспомощной и заставляя Шилу трепетать.

— Отпустите… Вы не можете так поступать!

— Я волен делать все, что мне заблагорассудится, — высокомерно заявил Роналд, цинично усмехаясь.

Шилу охватило отчаяние.

— Не надо!

— Вы хоть представляете, как мне хочется заняться с вами любовью? — не без вызова спросил он.

— Я не позволю вам…

— Не позволите?! — Казалось, эта мысль забавляла его.

— Да, именно так! — Щеки Шилы пылали. — Вы же не из тех, кто способен насиловать женщину!

— Применять силу — абсурд, моя дорогая. Вы так страстно желаете меня, что дрожите от вожделения, — самоуверенно заявил Роналд. — Думаете, я не чувствую этого?

Шила закусила губу. Он опять угадал, черт побери! Мысли в голове путались. Не в состоянии справиться с охватившим ее волнением, Шила смущенно потупилась.

— В вас говорит естество, милая, чего же тут стыдиться? Ну-ка, посмотрите на меня.

Она покорно подняла голову и буквально утонула в озерной голубизне его глаз. Воля окончательно покинула ее.

— Вот и прекрасно… — тихо произнес Роналд и шагнул к ней. Шила услышала, как глухими ударами забилось его сердце, почувствовала тепло рук, сжимавших ее в объятиях. — Я хочу, чтобы вы меня поцеловали, Шила.

— Нет…

— Я прошу, — хрипло выдохнул он и, не дожидаясь ответа, прильнул к ее губам.

В его поцелуе была та откровенная, безудержная страсть, которая моментально передалась и ей. Захлестнутая чувственной бурей, Шила обвила шею Роналда, прильнула к нему всем телом. Его ладони медленно скользили по ее обнаженной шее, плечам, мягко касались пышной груди, бедер. И эти прикосновения наполняли ее блаженством. Она уже не могла сдерживать стоны, рвавшиеся наружу. Сладостная мука звучала в них.

— О, дорогая… — Роналд с трудом переводил дыхание. — Ты само упоение. — Голос его звучал хрипло, грудь тяжело вздымалась, сердце бешено колотилось. Шила почувствовала, как он пытается справиться с молнией, чтобы избавиться от платья, мешавшего ему наслаждаться бархатистостью ее кожи. И она, как ни странно, совершенно не хотела возмущаться.

В этот момент в дверь постучали.

— Войдите, — раздраженно бросил Ирвинг.

Смущенная, что их застанут в такой откровенной позе, Шила попробовала отстраниться, но он не отпускал, наоборот, еще крепче обхватил ее за талию.

Дверь отворилась.

— Сэр, ужин готов… — невозмутимо произнес дворецкий, делая вид, будто ничего не замечает. — Разрешите подавать?

— Благодарю, Морис. Мы придем через минуту.

Когда дверь закрылась, Шила, вся пунцовая от стыда, вырвалась из объятий Роналда, суетливо оправила платье, пригладила растрепавшиеся волосы.

— Ужасно! Что подумает ваш слуга?