Венский вальс

Шила с грохотом бросила трубку. Продолжать разговор было выше ее сил. Телефон ожил вновь и прозвонил тридцать раз, прежде чем она ответила.

— Да?

— Шила, не бросай трубку! Клянусь, у тебя нет оснований верить газете больше, чем мне. Между мной и Сарой давно все кончено. Я говорил тебе об этом и повторяю вновь. Если ты думаешь, что я лгу, то заблуждаешься. И духу ее нет близко!

Как бы не так, горько усмехнулась Шила, представив себе, роскошный отель в Нью-Йорке, где в дорогих апартаментах поселилась эта парочка. Надо быть великим актером, чтобы заставить меня поверить в твою искренность.

— Хорошо же! — вдруг взорвался Ирвинг. — Не хочешь разговаривать — не надо! Но в субботу я прилечу и заставлю выслушать меня! — Пошли короткие гудки.

Шила тихо плакала, уговаривая себя собраться с силами. Она слишком много уступала с того момента, как они встретились, и каждый раз совершала ошибку.

— Подлец! — негодующе прошептала Шила, твердо решив впредь не подвергать испытаниям свое изболевшееся сердце.

Благими намерениями устлана дорога в ад. Но Шила забыла об этом.

5

Неделя пролетела быстро, наступила суббота. Сегодня Ирвинг возвращается из Нью-Йорка. Шила не хотела видеть его, вернее боялась самой встречи, поскольку все это время боролась с собственными противоречивыми чувствами.

Стараясь не вспоминать об Ирвинге, она, тем не менее, постоянно анализировала свое внутреннее состояние и все отчетливее понимала, что, будь Тимоти повнимательней, он наверняка заметил бы, как она изменилась, почувствовал бы невидимую преграду, возникшую между ними. Но если Тим и уловил нечто, то не делал даже попытки обсудить это.

— Тим, нам надо поговорить, — решилась Шила, когда субботним утром они лежали на траве в садике позади ее дома и загорали. Было очень жарко. Из транзистора лилась лирическая музыка, из соседнего дома приятно веяло ароматом свежеиспеченного хлеба.

— О чем?

— О нас.

— А что такое? — забеспокоился Тимоти.

— Понимаешь, мне кажется, в наших отношениях что-то нарушилось. Все не так, как было раньше. Чем больше я думаю, тем чаще прихожу к выводу: мы не стали единым целым… Да это и невозможно, если мужчина и женщина до конца не познали друг друга…

— Милая, я люблю тебя по-прежнему. И не жалею, что мы не преступили черту, не испытав временем серьезность наших чувств и намерений.

Она тяжело вздохнула.

— Возможно, это было правильно, а возможно, и нет… — Шила замялась, вспомнив, как страстно жаждала ласк, поцелуев и объятий Роналда. Ничего подобного к своему жениху она никогда не испытывала, но признаться ему в том — значило смертельно оскорбить. — Боюсь, мы оба, как бы поточнее выразиться, перекипели, что ли… Судьбу нельзя долго испытывать, она может и отомстить. Мне иногда страшно за нас.

— Дурочка. — Он покровительственно погладил ее по голове. — У тебя просто нервы разыгрались. Поменьше занимайся самокопанием или, если уж на то пошло, сходи к психоаналитику. Моя мама может порекомендовать…

— Вот пусть она сама к нему и ходит! Утром — в церковь, вечером к психоаналитику, а в промежутках — на кулинарные курсы!

— Да что ты взъелась? — изумился Тимоти. — Она столько сил и средств вкладывает в ремонт дома, чтобы к нашей свадьбе отделать второй этаж.

— А ты уверен, что я захочу жить с ней вместе? — Услышав такое, Тим опешил. — Ты ведь даже не спросил мое мнение, на сей счет. Как же! Миссис Стринг решила: так будет лучше. Для кого, позволь узнать?

— Ты к ней несправедлива! Сама убедишься, когда мы на Рождество поженимся.

Шила усмехнулась.

— Вы с мамочкой и день выбрали без меня?.. Я ведь не случайно заговорила о нас с тобой… Очень хочу выбраться из тупика, чтобы все стало как прежде, когда на душе было легко и ясно, да не могу. — Голос Шилы звенел от отчаяния. — А ты делаешь вид, будто ничего не происходит.

Секунду Тимоти молчал, уставившись в пространство.

— Я не любитель выяснять отношения.

— Ну да… Так тебе спокойнее, — укорила Шила.

— Ты либо договаривай все до конца, либо давай отложим наш разговор хотя бы до завтра. — Тим решительно встал, натянул рубашку, аккуратно заправил ее в брюки. Шила тоже вскочила, кинулась к нему, приникла к его груди.

— Завтра может быть уже поздно…

— Подумай, какую чушь ты несешь! Ты просто перегрелась на солнце. Прими душ — верное лекарство, когда нервы на взводе. Тебе лучше сейчас побыть одной, а мне — лучше уехать. Это будет единственное разумное решение.

Подняв на него глаза, полные слез, Шила покорно отстранилась.

— Ты уверен, что разумное всегда самое правильное, Тим?..

— Прошу тебя, не начинай все сначала.

Тимоти решительно пересек дворик, поднялся по ступенькам в дом. Потом она услышала, как хлопнула парадная дверь, как с улицы донесся звук взревевшего мотора… Тим уехал.