Венское Рождество, или сплетение судеб (СИ)

— Одна проблема — как эти записи достать? — снова перебила их Женя.

Петя криво усмехнулся.

— А на что в доме мелкие?

***

Когда на нижнем этаже начался погром, Саша поймала себя на рефлексе броситься проверить, всё ли хорошо. Заметивший это Петя смерил её насмешливым взглядом, и девушка легко стукнула его по макушке.

Ребята выждали, когда родители и тётя Таня уйдут в оранжерею к бабушке, а тётя Оля и дядя Витя выберутся в парк переговорить с охраной. В этом крыле дома из взрослых остался только дядя Миша, запершийся в кабинете. Только тогда Петя дал знак, Лёшка передал приказ вниз по цепочке — и малышня с криком и писком взялась подрывать хлопушки и мелкие фейерверки.

Штайнеры и Урусова затаились в виду кабинета.

Спустя минуту дядя Миша высунулся в коридор, и на него обрушилась звуковая лавина с первого этажа. Ругнувшись себе под нос, дядя бросился к лестнице — его тяжёлые шаги и громкий голос смешались с хлопками и детским смехом.

— Вперёд, — скомандовала Женя и осталась на страже.

Саша и Петя проскользнули в кабинет через не закрытую дядей дверь.

— Да ё моё… — охнула Саша, окинув взглядом фронт работ.

Зрелище было неутешительным: весь стол и даже пол устилали бумаги, и передвигаться приходилось по мелким островкам ковра, уныло синеющими меж изжелта-белого моря. Пробравшись к столу, Петя принялся без разбору фотографировать разложенные на нём документы. Это, конечно, не решение проблемы. Вытащив палочку, Саша задумала применить поисковое заклятие… и не нашлась с формулировкой запроса.

Где может содержаться вся необходимая им информация?..

— Прадедов дневник! — воскликнули Саша и Петя в один голос и лихорадочно заозирались по сторонам.

— Вижу! — горячо шепнула Саша и, перепрыгивая по ковровым островкам, добралась до покоившейся на полке книжице в неприметной тёмной обложке. — Попался, родной, — Саша сцапала дневник и постучала по нему палочкой. На нём тут же возникла точная копия, которую Саша поместила обратно на полку, после чего спешно выбежала из кабинета. Петя бросился за ней, и минуту спустя Штайнеры вместе с нагнавшей их Женей заперлись в Сашиной комнате.

— Вот он — Священный Грааль!.. — с благоговением произнесла Саша, поднимая дневник над собой.

— Примадонна, — Петя без труда вырвал книжицу у неё из рук. — Давайте уже снимать, и вернём его на место — копия долго не протянет…

***

Прогноз деда, как и зачастую, оказался точным — обменявшись приветствиями, герр Лисицын представил прибывшего с ним человека:

— Полагаю, барон, вам ещё не доводилось встречать моего зятя? Позвольте представить: Михаил Николаевич Мелехов.

На этом моменте Макс поднял голову от годового отчёта семейного артефакторного предприятия, в котором выдавал себя предельно заинтересованным. Дядя Алексы занимал его на порядок сильнее.

Пожавший руку деда мужчина выглядел неожиданно для Макса молодо. Впрочем, Мелехов и был молодым — ему не хватало целых двух лет до сорока, — а в контрасте с бароном и седым герром Лисицыным казался скорее ровесником самого Макса. Открытое лицо Мелехова с упрямым подбородком и кустистыми бровями начали покрывать недавнего происхождения морщины. В целом, этот маг выглядел крепким, уверенным в себе и собранным.

— Приятно наконец познакомиться с вами, барон. Простите за всю эту конспирацию — вынужденная мера.

— Понимаю, — проронил дед и предложил гостям сесть. В кресле в дальнем углу кабинета Макс вновь притворился поглощённым отчётом, хотя на самом деле внимательно наблюдал и слушал. — С чего вам угодно начать? С бизнеса или политики?

— С бизнеса, — быстро сказал герр Лисицын, явно опасавшийся, как бы последующая политика не подпортила карту его делу. — О поставках древесины, барон. Мне было приятно узнать, что вы хотите увеличить объёмы…

На мгновение устало прикрыв глаза, Макс в самом деле погрузился в отчёт. Бизнесом было занято всё их утро. Герр Ройтман битый час пытался переспорить деда и убедить того, что Винтерхальтерам ну просто необходимо выступить инвесторами расширения его, Ройтмана, сети аптек в Европу. После него собственные навыки убеждения испытал герр Кочетов, однако то ли деда утомил Ройтман, то ли его контракт с Лисицыным был так уж надёжен — Кочетова выпроводили буквально за полчаса. Наблюдая из угла за дедом, Макс молча восторгался.

Как фигура на политической арене дед всегда вызывал у Макса восхищение и уважение. Нынешний барон никогда не считал доставшееся ему в наследство родовое имя (а также прилагавшиеся к нему земли, фабрики и богатства) единственным своим достоинством. Он выковал себя сам. Он ни у кого не просил помощи, а принял её только от жены.

Как к человеку у Макса к деду было куда более неоднозначное отношение.

— …на этом и остановимся, — произнёс дед, и они с герром Лисицыным скрепили сделку рукопожатием. — Поверенные закончат бумажную работу.

— Замечательно, замечательно, — кивнул герр Лисицын, расслабленно размякая в кресле. Скользнув по нему нечитаемым взглядом, дед повернулся к Мелехову.

— Теперь о политике?