Венское Рождество, или сплетение судеб (СИ)

— И что же это? — спросил Макс.

— Наш дом. Наша семья. Арабелла.

Судорожно вздохнув, Макс вжался в спинку кресла, стиснул на подлокотниках кулаки. Всё наконец встало для него на свои места, и Макс возненавидел себя за то, что годами крылся в подростковых обидах. Он так отчаянно боялся стать для семьи блеклой тенью своего отца — и вместе с этим упустил причину, почему и мать, и бабушка, и дед искали его отца в нём. Макс вспомнил чувства, которые испытал, когда увидел Алексу под прицелом палочек наёмников. Что бы с ним стало, сорвись с одной из них зелёная вспышка Авады?..

Сердцу сложно приказать, и это фатально. Укол вины пришёлся в самое сердце — своею влюблённостью Макс действительно подставил родных. Но при этом ни их, ни Алексу он терять не хотел, не мог даже думать об этом.

А что если вправду в скором времени придётся выбирать?..

— Я хочу стать достойным вас, дедушка, — произнёс Макс. — Но скажите, как делать выбор? Если бы вам пришлось выбирать между семьёй и бабушкой Арабеллой, вы бы?..

— Мне в действительности пришлось, и выбрал я Арабеллу, — ответил дед. — Потому что именно она стала моей семьёй.

***

Вечером в Большом театре Макс совершенно не следил за постановкой, несмотря на все попытки фрау Ксении Голицыной привлечь его внимание к действию.

— Что с вами такое, Максимилиан? — капризно надула пухлые губки молодая фрау на выходе из театра. — Вам не понравилась опера?

— Понравилась, отчего же? — соврал Макс и поспешил спросить у её мужа: — Теперь куда?

— Не терпится промочить горло? — хохотнул Дмитрий Голицын и стукнул посохом по мраморным плитам. — Мне тоже, Кощей побери!

— Вам, Димочка, поумеренней бы быть! — покачала прелестной головкой Ксения.

— Забыл у вас спросить, сударыня, — отмахнулся от неё Дмитрий. — Кирзин, вы с нами?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Фёдор Кирзин и предложил руку собственной супруге. На добрый десяток лет старше прочих в компании, он смотрел на всех свысока.

— Я знаю отличное место неподалёку, — быстро вставил Ярослав Мышкин.

— Что ты можешь знать об отличных местах? — закатил глаза Ростислав Долохов, совсем ещё молодой юноша, державшийся возле Кирзина. — Не слушайте его, дамы и господа. Позвольте мне повести!

— Конечно-конечно, ведите! — закивала Ксения Голицына прежде, чем мужчины успели что-то сказать.

— С учётом того, что мы с дамами, Долохов, — напомнил Кирзин.

— Само собой, — подтвердил Ростислав и вышел из-под козырька театра на мороз. Кирзин последовал за ним, ведя под руку супругу, сухую и скучную Елизавету, в девичестве Ройтман. Её средняя сестра Ксения всё-таки соблаговолила опереться на руку Голицына. Поотстав от других, Мышкин с надеждой посмотрел на Юлиану, младшую из сестёр Ройтман, однако приличия и семейное положение не позволили ему подойти. Поэтому Макс, покоряясь участи, предложил фройляйн руку.

Легонько сжав его локоть, Юлиана застенчиво улыбнулась. Она была ровесницей Алексы, никак не старше, и вечерний мороз быстро искусал до красноты её бледные щёки. Длинные ресницы скромно трепетали под снежинками, а когда фройляйн поднимала глаза, становилась заметна их мечтательная глубина. «Не удивительно, что она не хочет замуж за старого вдовца Лукина, — подумал Макс, ведя девушку следом за принявшимися что-то горячо обсуждать Кирзиными и Голицыными. — Фройляйн кажется созданной для тайных романов и поэзии при луне». Плетущийся за ними Мышкин смотрел в спину девушки с болью и робкой надеждой.

Миновав пару улиц, волшебники вошли в магический квартал, однако шума не поубавилось — отовсюду неслись голоса. Укутанные в шубы краснолицые люди продавали что-то прямо на заснеженной улице, а дети носились между домами, таща за собой салазки. На смену магловским средствам передвижения пришли сани, запряжённые увешанными бубенцами конями, — те скользили по улочкам между деревянными домами, из печных труб которых чинно валил пар. То и дело на глаза Максу попадались пушистые коты, внимательно и даже как-то снисходительно наблюдавшие с подоконников за спешащими людьми. Мимо скромно пробежал лохматый дворовой пёс.

— Долго ещё, Долохов?! — возмутился Голицын, когда они проходили очередную площадь.

— Сейчас свернём — и на месте! — обернувшись, бодро откликнулся Долохов и едва не сбил с ног женщину в телогрейке, торговавшую амулетами.

— Разуй глаза, щегол! — прикрикнула она, но тут же испуганно охнула и поклонилась. — Батюшки, господин Кирзин! Прошу, посмотрите мой товар!..

— Не нужно, — скучно ответил Кирзин, а Голицын бросил женщине сикль.

— Купи внукам конфет, бабуль.

— Спасибо, господин Голицын, — проговорила женщина и палочкой приманила брошенный в снег сикль себе в руку.

Макс едва удержался от того, чтобы презрительно поморщиться.

— Вы знаете, кто это? — спросила его Юлиана, указывая на статую, мимо которой они проходили.

— Боюсь, что не имею понятия, сударыня.

— Это Андрей-стрелок, один из величайших магов, — сообщила Юлиана и мечтательно захлопала ресницами. — Ах, сколько подвигов он совершил!..