Венценосные супруги. Между любовью и властью. Тайны великих союзов

Направляясь к королю, она боялась худшего. Надежда на беременность уже не подкрепляла союз Анны и Людовика, и брак из-за отсутствия наследника рисковал распасться. Гордость испанской инфанты была уязвлена: временами возникали слухи, что ей грозит развод. В царившей атмосфере недоверия Анна однажды в марте 1622 г. совершила случайную ошибку, которую ей потом вменяли в вину. Будучи, наконец-то, беременной она, возвращаясь с праздника вместе с двумя подругами, поскользнулась в большом зале Лувра и потеряла ребенка. А ведь ее уверяли, что будет сын. Людовик не простил Анну. Брак, и без того непрочный, затрещал по швам.

Взаимоотношения между супругами осложнились еще больше спустя три года после случая в Амьене. Однажды в Париж прибыл красавчик герцог Бекингем[79], фаворит английского короля. Поговаривали, что он приехал за женой для своего хозяина, сестрой Людовика XIII Генриеттой Французской. Анна влюбилась в герцога с первого взгляда. Почти целую неделю королеве не раз представлялась возможность видеть на праздниках и приемах прекрасного англичанина. Бекингем, встречаясь с красавицей, знал, как ей понравиться. Он завел с Анной свою привычную игру, и сам влюбился в нее. 24-летнюю женщину, отвергнутую собственным мужем, тронули непривычные для нее чувства. Анна и герцог общались совершенно невинно, но взгляды их выдали. У королевы возникли серьезные неприятности. Людовика охватила ревность, которую он потрудился скрыть, но велел окружению Анны ограничить ее встречи с этим самонадеянным совратителем.

Ни приличия, ни страх перед дипломатическим скандалом не останавливали Бекингема. Скоро влюбленным пришлось выдержать испытание. Анна должна была проводить золовку до самой Булони. Неприятный инцидент случился в Амьене. На вечерней прогулке по саду дворца, где остановился кортеж, Анна вдруг ненадолго осталась наедине с герцогом. Он, кажется, объяснился в любви, попытался поцеловать или даже больше. Пораженная такой дерзостью, королева подняла крик, на который сбежалась прислуга. Наглец тут же напустил на себя вид скромного обожателя. Бекингем вернулся в Лондон, а Анна — в Париж. Людовик XIII, уже надлежащим образом осведомленный, не смог подавить в себе гнев на жену, фактически ставшую жертвой предприимчивого донжуана. Теперь Анна стала еще и объектом злобы собственного мужа. Идя по коридорам к кабинету короля, женщина думала о том, что в прошлом Людовик никогда не выплескивал раздражение непосредственно на нее.

Даже когда король кипел самой черной ревностью или самой жгучей злобой, он продолжал наносить жене визиты — как подобает по этикету, — но почти не разговаривал с ней. Однако он никогда не осыпал ее упреками, а лишь был нарочито холоден. Когда у Анны случился роковой выкидыш, Людовик, находившийся не в Париже, приказал удалить от нее подруг, которые были настолько легкомысленны, что своими забавами помешали рождению дофина. Свое мнение о прискорбной сцене в Амьене он опять же не стал высказывать королеве в лицо. Людовик сообщил Анне через ее духовника, какие санкции он предпримет в отношении тех, кто допустил, чтобы Ее Величество оказалась в обществе герцога одна или, что еще хуже, потакала этому позору.

Когда 10 сентября Анну пригласили в кабинет короля, ей в голову полезли самые тревожные мысли. Дело касалось не обвинений в ребячестве или прикрытия невинных любовных увлечений королевы. Анна знала, что ей сейчас предстоит оправдываться перед обвинениями, которые выдвинули брат короля Гастон Орлеанский и граф де Шале. Теперь история оказалась политической и потому опасной.

В королевском кабинете Людовик ждал Анну не один. На сей раз он высказал свои претензии жене. Но сделал это в обществе матери и премьер-министра. Мария Медичи не питала откровенной враждебности к снохе, но типично-испанская надменность Анны подчас раздражала «дюжую банкиршу». Именно Мария постаралась загладить амьенский скандал, мудро заметив, что «все это мелочи». Королеву-мать снедало одно желание — власть. Она оспаривала ее у собственного сына с оружием в руках. Отношения Марии и Людовика почти всегда были бурными. В 1617 г., когда устранили Кончини, фаворита матери, Людовик XIII сослал ее в Блуа, откуда она сбежала и устроила две успешные войны против монарха. Но спустя шесть лет! — мать и сын помирились, а верный слуга Марии кардинал Ришелье вошел в Совет и стал там премьер-министром. Торжественное возвращение Марии Медичи задвинуло Анну в тень. Государственными делами ведали король, его мать и господин кардинал. Анне в этой троице места не нашлось. Правящая королева почти не имела влияния в сравнении с королевой-матерью. И когда говорили «королева», то имели в виду не Анну Австрийскую, а Марию Медичи.