Венценосные супруги. Между любовью и властью. Тайны великих союзов

Со смертью Верженна в феврале 1787 г. Людовик XVI потерял второго наставника[151]. Король был не способен в одиночку руководить происходящим в государстве. И 26 августа 1787 г. он назначил Ломени де Бриенна премьер-министром[152]. Королева, не принимавшая никакого участия в этом назначении, могла только радоваться. Она неустанно помогала Бриенну, одобряла его попытки взять парламент в железные тиски, поддерживала юридическую и политическую реформу, запущенную на «королевском» заседании парламента 8 мая 1788 г. Этот «жест Его Величества» забирал значительную часть законодательных полномочий у парламентов в пользу сорока семи окружных судов и, самое главное, лишал их права регистрировать и издавать королевские указы, передавая эту обязанность Общей палате. Данный акт — «последний шаг просвещенного деспотизма» — казался Марии Антуанетте необходимым. Но поддерживать его было несколько рискованно. Нелюбовь, которую питали к Бриенну, перекинулась на королеву. Здоровье ее с тех пор пошатнулось.

Пасквили становились все наглее. Недовольные магистраты находили союзников среди духовенства, державшегося за свои привилегии, и среди знати, возмущенных новыми поборами. «Парламенты, знать и духовенство осмелились возражать королю, — предрек хранитель печати Кретьен-Франсуа де Ламуаньон, — меньше чем через два года не останется ни парламентов, ни знати, ни духовенства». Раз уж верхушка общества взбунтовалась, не поискать ли королю общий язык с третьим сословием?

Финансовый кризис ускорил события. Людовик XVI, как всем казалось, перестал препятствовать созданию Генеральных штатов и пообещал учредить их к 1792 г., а в августе 1788 г. заявил, что они появятся к 1 мая уже следующего года. 16 августа государство уже не могло покрывать даже текущие расходы: казна опустела, ссудодатели испарились. Бриенну пришлось приостановить государственные выплаты. Назревало банкротство. В результате придворной интриги, возглавляемой братом короля герцогом д’Артуа и Полиньяками первый министр был побежден. Бриенном пришлось пожертвовать: 25 августа он, к огорчению короля и королевы, ушел в отставку.

«Я очень несчастна», — призналась Мария Антуанетта, которой следовало задуматься о преемнике. Трогательное признание королевы, не способной занять место супруга, ревностно оберегающего свою власть, и еще нерешительность и слабость женщины, оказавшейся один на один с драматической ситуацией. Лишившись первого министра, который координировал все его государственные действия, Людовик XVI, погрузившийся в депрессию и замкнутость, казался парализованным. Марии Антуанетте пришлось принимать решения, как выйти из тупика и попытаться вернуть на свою сторону общественное мнение. Спасение она видела только в Неккере и, несмотря на нежелание короля, добивалась его возвращения. Оно состоялось 26 августа. Удастся ли теперь перетянуть мнение народа на свою сторону?

Немолодой директор финансов получил от короля всего одну ноту. Но написана она была рукой королевы. Мария Антуанетта обещала Неккеру место в Совете, в котором ему было отказано в 1781 г. 27 числа государь вместе с женой принял его в кабинете королевы. Испытывающий неловкость, ворчливый и удрученный Людовик признался, что он более не имел права выбора: «Меня заставили позвать Неккера. Я этого не хотел. Но скоро всем придется в этом раскаяться. Я сделаю все, что он скажет, и мы увидим, к чему все приведет». Вскоре практичный женевец взял на себя обязанности премьер-министра. Французы уже посмеивались над тем, как потеснен монарх. «Представляю вам месье Неккера, короля Франции», — иронизировал Мирабо.

В первый раз Мария Антуанетта приняла важное и ответственное решение вместо мужа: фактически навязала ему нового министра вопреки его воле[153]. Тот станет консультировать ее по всем вопросам, а к концу года даст санкцию на присутствие в Совете. Как же далеко те времена, когда молоденькая королева пыталась, зачастую безуспешно, добиться министерского портфеля для кого-то из своих сторонников! Остались в прошлом сцены, которые она устраивала мужу, а тот всегда умел поставить ее на место! У Марии Антуанетты не было ни политического опыта, ни практических решений кризиса, но она упрямо смотрела на приближающуюся бурю и надеялась спасти то, что можно. «Я трепещу при мысли, — написала она Мерси, — о это я настояла на его [Неккера] возвращении. Мой рок — приносить несчастье, и, если вновь коварные интриги помешают ему осуществить задуманное для спасения королевства или же он нанесет ущерб авторитету короля, меня возненавидят еще больше»[154]. Пока монархия была абсолютной, Мария Антуанетта ничего из себя не представляла. Она стала личностью, когда монархия обессилела.

Объединенные бурей