Венценосные супруги. Между любовью и властью. Тайны великих союзов

Знаменитые викторианские ценности на самом деле отстаивал и опекал прежде всего Альберт. Королева, превратившаяся после его смерти в 1861 г. в «Виндзорскую вдову», бабушку всей Европы и поборницу репрессивной морали, не должна заслонять от нас молодую страстно влюбленную девушку, обожавшую праздники и развлечения. Конечно, она не была совсем уж кокеткой. Даже в юности, Виктория не претендовала на звание красавицы и не слишком интересовалась туалетами, которые слишком уж часто выглядели неуместными. Леди Каннинг даже сетовала, что «некоторые новые платья, прибывшие из Парижа, шли ей даже меньше остальных». Чепчики старили ее, а нижняя юбка «выбивалась из-под муслинового платья». Казалось, что у нее куда меньше вкуса, чем у мужа, который умел выглядеть представительно.

И королева и принц культивировали чувство долга, однако Альберт был настолько жаден до работы, что испортил себе здоровье и без того хрупкое, и подчас несправедливо упрекал жену в небрежности при изучении материалов. Супруги разделяли жажду знаний. В некоторых видах науки и техники, которыми страстно интересовался Альберт, королева разбиралась не так хорошо, но сама она прекрасно ориентировалась в искусстве и истории. Принц никогда не стеснялся своего немецкого акцента и позволял себе некоторые ошибки в английском, а его супруга великолепно владела немецким – языком матери, а также английским, французским и итальянским. И Виктория, и ее муж любили живопись, и сами писали акварели. Они также увлекались музыкой: играли на пианино, а Альберт еще и на органе.

В отличие от Виктории, мало склонной к формализму, вопреки легенде, принц с самого начала был рабом этикета, жестко следил, чтобы двор его соблюдал. Виктория, насколько возможно, избегала роскоши и пышности, предпочитая, по ее словам «уют» и «тепло». Традиции она старалась соблюдать в рамках разумного. И еще она не уставала осуждать обычай обязательного воскресного отдыха. Викторию сердила всеобщая бездеятельность во время сонного «английского воскресенья», и она развлекалась, устраивая в резиденции на острове Уайт небольшие балы на открытом воздухе. При этом набожная Виктория не выносила ханжей и терпеть не могла пуританство министра Глэдстоуна[200].

В целом королева казалась куда легкомысленнее мужа и была в тысячу раз менее суровой, чем тот образ, что остался в народной памяти. Показная добродетель, которую ей приписывали, была связана с ее супружеской верностью. Однако Виктория была сначала женой, а потом матерью, она любила объятия мужа и не обременяла себя излишней стыдливостью. Всю долгую жизнь королеву привлекала мужская красота. Незадолго до свадьбы Виктории довелось потанцевать с русским великим князем, будущим Александром II под осуждающими взглядами придворных. А элегантность и шарм лорда Мельбурна, несмотря на его 58 лет, произвели неизгладимое впечатление на молодую королеву. Она также не скрывала, что «грубая красота и грустные глаза» царя Николая I очаровали ее, когда тот наносил ей визит в июне 1844 г. Виктория никогда не упускала возможности упомянуть в дневнике или письмах внешность гостей мужского пола. Когда она заказывала художникам скульптуры и картины для собственных коллекций либо в подарок мужу, ее никогда не смущало обнаженное тело.

Экономичность принца стала легендарной. Эта «викторианская» добродетель, совершенно естественно привела к тому, что он стал ведать личными фондами королевской семьи. Неудобства Виндзорского замка и Букингемского дворца, их «удручающее состояние», а также экзотическая оригинальность Королевского павильона Брайтона подтолкнули супругов к решению приобрести резиденцию за городом, чтобы отдыхать там и наслаждаться покоем. Когда Виктория и Альберт покупали Осборн на острове Уайт и, начиная с 1845 г., преображали его в виллу в итальянском стиле, они мечтали об английской Ривьере. Это станет «нашим уголком», объявила королева и дала принцу полную свободу действий в восстановлении и расширении здания, выборе украшений и мебели. Виктория первой окунулась в море в «купальной машине» – это приспособление везли по отлогому берегу до самой воды, и все тут же кинулись копировать это устройство. И королева и Альберт ценили уютную атмосферу острова, которая совершенно покорила Викторию: «Я никогда не бываю так счастлива как в моменты, когда могу помногу находиться в обществе моего дорогого Альберта и повсюду следовать за ним».