Вены магии (ЛП)

Он не мог терпеть болтовню существа ни секунды. Эмонн бросился вперед. Его противники не ждали, что он окажется близко к их мечам. Некоторые думали наперед и подняли клинки, надеясь порезать непробиваемую кожу Эмонна.

Они всегда ошибались. Его кристаллы резали металл, пока он не становился пылью.

Этому эльфу не хватило ума даже попробовать. Он закричал, вскинул руки и застыл, когда Эмонн поймал его за горло.

— Постой, — выдавило милое создание. — Сжалься.

— У меня нет жалости к твоему виду.

Эмонн сжимал кулак, пока его не покрыли кровь и мясо. Только тогда он бросил тело на землю.

Поле боя было жутким местом. Он много лет назад был генералом, Эмонн забыл, что это такое. Истинный страх и обезумевшие взгляды мужчин. Крики победителей и вопли тех, кто цеплялся за жизнь, отказываясь умирать быстро.

Меч Света был тяжелым в его руке. Он тянул к земле так, как Окрас никогда не делал. Руны на каждом дюйме металла вибрировали силой, обжигая его ладони и нагревая кристаллы. Ему это не нравилось, но это было эффективно.

Дворф пробежал мимо него. Юный, даже слишком юный для боя, и кричащий, ведь эльф ранил его. Кровь брызнула в воздух, наполняя его запахом железа.

Гнев кипел под кожей Эмонна. Какое они имели право? Высшие Благие фейри были не лучше Низших, но он видел насмешку в глазах эльфов. Они хотели убивать дворфов. Они хотели видеть их кровь на земле, но чтобы ни капля не задела их броню.

Меч в его руке пульсировал. Энергия, какой он еще не ощущал, текла по его руке к сердцу.

Клеом Солас знал, что делать. Руны сияли, сила давила на его разум, молила о свободе. Меч мог заставить их заплатить. Он мог их всех уничтожить.

Эмонн позволил мечу захватить его, поднять его руку и проливать кровь, которую клинок отчаянно хотел пить.

Меч рассекал воздух и плоть. Эмонн смутно слышал звон криков в ушах, пронзительный и полный боли. Кровь лилась по его груди и под броней, создавая реку между мышц на животе.

Сколько крови его покрывало? Он не знал.

Ему было плевать.

Меч резал плоть и кость, отсек ветку от ствола. Он бил ряды армии Фионна снова и снова.

Время замедлилось. Он не знал, где он был, кем он был, знал лишь повторяющиеся движения тела. Отбить, заблокировать, взмахнуть мечом. Он был уже не человеком, а оружием.

Он запоздало понял, что сражался очень долго.

Эмонн ругался, пока резал последних эльфов. Плечи болели от взмахов тяжелым мечом, что каждый миг боролся за власть. Его тело хотело отдыхать часами после боя. Фейри не останавливались, когда начинали сражение. Они бились, пока не погибали все.

Он опустил с силой Меч Света на последнего эльфа. Он смотрел в глаза мужчины, пока тот падал, сжимая рану на животе.

Разве он не должен был что-то ощущать? Эмонн тряхнул головой и отшатнулся.

Он ощущал лишь усталость. В его разуме не было места на сожаление.

— Господин? — позвала Уна.

Почему она была тут? Эмонн повернулся, вонзил меч в землю, чтобы не упасть. Тела на поле боя валялись, как красные листья осенью.

Он нахмурился. Он это сделал? Кто сражался с ним?

— Эмонн! — голос Уны стал пронзительным. — Ответь мне!

— Тут, — буркнул он. — Я тут.

Маленькое крылатое тело перебралось через гору павших солдат, на ее лице проступило облегчение при виде него.

— О, мой мальчик, мы думали, что потеряли тебя!

— Я в порядке.

— Я это вижу, он как? — она сцепила ладони у груди и глядела на него, лиловые крылья трепетали от страха. — Милый, как ты это сделал?

— Что сделал?

— Дворфы отступили часы назад. Ты был один.

Он посмотрел на меч.

— Не знаю.

— Милый… ты в порядке?

— Не думаю, Уна. Я сам не свой.

Она выдохнула с облегчением.

— Идем со мной, дорогой. Нужно тебя почистить.

Он посмотрел на ее ладонь. Он мог ее коснуться? Он пролил так много крови, так мог ли он касаться женщины, которая вырастила его?

— Эмонн, — мягко сказала Уна. — Отпусти меч и позволь увести тебя с поля боя.

Хотел ли он? Эмонн не мог решить, хотел убирать меч в ножны или хотел пронзить им пикси.

Она опустила ладонь на его руку, крохотную, по сравнению с его кристальным кулаком.

— Отдохни, мальчик мой. Бой завершен.

«Бой завершен», — слова звенели в его голове, повторяясь, пока он не вздохнул и не убрал меч в ножны.

— Прости, Уна.

— Я знаю, что кровожадность в твоих венах, милый. Я растила твой род с тех пор, как твой отец был мальчиком.

Его отец страдал от того, что звал кровавым гневом. Эмонн знал эту сторону отца лучше спокойной. Он не хотел становиться таким.

Он сжал кулаки.

— Я не хочу идти по стопам отца.

— И не пойдешь. Идем, Эмонн. Посмотри на свое королевство.

— Мое королевство?

— Мы у холмов Катар Солас. Ты уже можешь увидеть замок своего детства.

— Он изменился? — Эмонн не знал, что сделает, если замок изменился. Если мир стал лучше, пока он отсутствовал.

— Немножко.

Уна прижала ладонь к его пояснице, повела его от резни. Он невольно опускал взгляд, заставлял себя запоминать. Как выглядели их лица? Какой ужас они ощущали, когда он резал их?

Он ничего не помнил. Только красный туман перед глазами. И всех в этом тумане он убивал. Так просто.

— Где дворфы? — невнятно сказал он.

— Они отступили.

— Почему?