Вены магии (ЛП)

Ее пальцы сжались на его спине.

— Не хотели тебе мешать.

— Умно.

— Такое уже случалось?

Эмонн покачал головой, поднял ее и перенес через груду мужчин. От ее растерянного вида он пожал плечами.

— Я не хочу, чтобы ты их касалась.

— Так мило даже после всего этого, — она похлопала его по щеке. — Все будет хорошо.

— Должно быть.

— Я знаю, что ты стараешься.

Они ушли от поля боя к краю утеса. Дворфы держались от него как можно дальше. Может, знали, когда среди них шагал зверь.

Он услышал шепот, проходя мимо:

— Красный олень… это точно он.

— Я думал, он мертв?

— И я. Но вот он. Видел, как он резал тех эльфов?

— Рубил, будто свой ужин. Тот клинок не прекращал двигаться! Я не мог за ним уследить.

Эмонн закрылся от них, качая головой, прогоняя эхо криков. Он был не таким, как раньше. Он не помнил этот красный туман, и он точно не забывал лица убитых.

Они терзали его веками. А теперь? Он заставлял себя, чтобы смотреть на их лица, и даже тогда ему было плевать, что они мертвы. Они бились не за ту сторону.

— Идем, — Уна взяла его за руку. — Посмотри на свое королевство при свете.

Его королевство.

Эмонн глубоко вдохнул, обхватил ее ладонь и посмотрел на Замок Света.

Он сиял, как мог только золотой замок. Солнце отражалось от гладкой поверхности, но и впитывалось в нее. Бело-золотые высокие шпили и башни никогда не бывали грязными. Они искрились, слепили тех, кто смотрел на них.

Земли изменились. Яркий сад стоял на месте лабиринта, по которому он бегал в детстве. Он видел фейри, ходящих по нему даже теперь, не знающих о сражении, что прошло над ними.

Он не мог напасть на замок. Пока что. Нужно было многое продумать, и его брат не должен был знать, как Эмонн близко.

Скоро он вернется домой.

— Идем, — сказал он.

Ему нужно было обратиться к армии дворфов. Воины Эмонна не могли его бояться. Он не хотел править как его брат.

Он спустился с утеса, отвернулся от дома. Замок Света дождется его, никакая армия не могла его уничтожить.

Меч стучал по его бедру, напоминая, что нужно было учитывать многое. Как король, он обладал некоторыми способностями, каких не было у его брата. Если поймет, как их использовать.

Дворфы собрались семьями. Они не были рады, сражаясь за него. Они не хотели сражаться ни за кого, кроме своих.

Циан подбежал к нему, подняв руку.

— Они не рады, господин. Я бы сказал, что они вас боятся.

— Я не удивлен.

— Я бы пока с ними не говорил. Пусть их страх уляжется.

— Что еще ты от меня хочешь?

— Идти?

Эмонн огляделся и всплеснул руками.

— И куда идти?

— Собрать тела. Они всех пугают.

— Что они думали увидеть на войне? Солнце и цветочки?

Уна потянула его за руку.

— Давай пройдемся. Это расслабит мышцы.

— Я не хочу гулять.

— Господин, — она потянула снова. — Пожалуйста.

Он узнал панику в ее глазах. Она выглядела так же, когда Фионн подъехал к замку на белой кобылице. Она что-то от него скрывала.

Эмонн развернулся, сердце застыло в его груди. Его разум успокоился, и он узнал это место и гниющую платформу на склоне горы.

Он брел среди дворфов, а те расступались, пропуская его. Его сапоги коснулись края платформы, он посмотрел на пустое пространство, где раньше стоял шест, и веревка раскачивалась на ветру.

Он прижал ладонь к горлу. Кристаллы пульсировали светом, древняя боль дрожала в его теле.

Ветер трепал его волосы. Длинная коса раскачивалась, но тело было неподвижным, как камень.

Голоса из прошлого шептали ему на ухо:

— Это монстр.

— Тот, кто всех нас предал.

— Смотрите на него! Он теперь такой страшный.

— Не верится, что он меня трогал.

Они бросили его. Не только люди, что признавались ему в любви, но и его семья.

Он никогда не забудет запуганные глаза матери, прижавшей пальцы к губам и молчавшей. Она ничего не сделала. Смотрела, как ее старшего сына вешают, со слезами на глазах, неподвижная и беззвучная.

Толпа за ним затаила дыхание, они думали, что случится нечто важное. Изгнанный принц, урод, впавший в немилость, стоял перед виселицами, с которых все началось.

Он поднял ногу на гниющие доски. Они выдержали его вес, он поднялся по ступеням. Уна всхлипнула, и только этот звук остался на поле боя.

Почему он вдруг ощутил себя старым? Кости болели не меньше, чем душа. Он отклонил голову к небу, вспомнил, как вороны клевали его глаза. Вспомнил все, что держал на глубине, чтобы не ощущать снова той боли.

Но теперь он ощущал ее. Он вспоминал каждую секунду дней на веревке. Боль в шее, кристаллы погружались глубже. Тревога, что он не умрет, и они бросят его тут.

Он выжил. И у него осталась цель.

Эмонн сжал кулаки и повернулся к толпе дворфов и своего народа.

— Вы все знаете мою историю, — начал он. — Некоторые из вас видели, как моя семья наказала меня за мое лицо.

Временная армия глядела на него с шоком, некоторые — с восторгом. Для юных фейри он был легендой. Миф, который родители рассказывали детям на ночь. Нетронутый принц, который резал армии, не получив ни одной раны.

— Я не хотел возвращаться сюда, — он посмотрел на поле боя и покачал головой. — Я не собирался начинать войну. Но мне напомнили, что с моим народом плохо обходятся.

Уна шмыгнула носом и прижала ладонь ко рту.