Вены магии (ЛП)

Она хотела кричать. Гневаться на фейри, которые думали, что она заслужила это, но правда звенела в ее голове. Они не хотели ее видеть, и это их не ранило.

Они лишили ее магии и всего, что было ей дорого.

Сорча подняла голову, сжала колени, чтобы не упасть, унизив себя. Она выстоит. Слезы лились по ее щекам, но она не хотела признавать это слабостью.

Только сильные позволяли слезам пролиться.

— Я не буду извиняться, — взмолилась она. — Я отсутствовала дольше, чем думала, и я ушла не по своей воле, но мне нужно было заботиться о семье. Не от злости на вас я забросила этот храм.

Боль пронзила ее лодыжку, две точки агонии. Она охнула и опустила взгляд. Ярко-зеленая змея длиной с ее рост поднималась из снега.

Она сжала ее лодыжку пастью, что была ужасно широкой, серебряные клыки впивались все глубже в плоть Сорчи. Змея обвивала телом ее ногу.

Боль и онемение распространялись от клыков змеи. Ее холодные глаза блестели, глядя на Сорчу.

— Невозможно, — пролепетала она. Змеи не двигались зимой. Такие змеи не жили в Уи-Нейлле.

Сорча ощутила вкус паслена на языке. Ее язык распух, губы онемели. Она знала признаки отравления.

* * *

Эмонн подставил лицо холодному ветру. Тот свистел в трещинах на его щеках, проникая глубже в него. Зимний мороз был его частью сильнее, чем бесполезная правая рука.

— Господин! — закричал Циан поверх воя ветра. — Мы не можем продолжать!

— Должны!

Они не могли остановиться в бурю. Снег ударял по ним, толкал острый лед под их одежды. Другой мир был злым, не унимался, словно решил уничтожить их.

Эмонн опустил капюшон плаща ниже и склонил голову. Он одолеет ветер, если так они достигнут нужного места.

Их осталось мало. Его брат прибыл на остров с одной целью. Уничтожить все на пути и оставить только кровь и пепел.

— Г-господин! — кашляла Уна, ее легкие ослабели от дней в холоде тундры. — Я не могу идти дальше.

— Мы должны продолжать.

— Я…

Ветер проносился мимо его ушей, заглушал ее слова. Гнев согревал его кровь. Кристаллы на его шее вспыхнули лиловым светом.

— Уна, нет времени спорить с тобой. Мы пойдем дальше к дворфской крепости! Только там нам могут посочувствовать фейри.

Они не ответили.

Рыча, Эмонн развернулся. Его плащ развевался, холодный воздух бил его по груди. Ветер проникал глубоко в раны от кристаллов в его теле.

Уна сидела на снегу, тяжело дыша, опустив плечи. Циан опустился рядом с ней, прижав ладонь к ее плечу, на лице было поражение.

Они укутались во все, что нашли. Пятнадцать осталось от сотен, живших на острове. Мать и ее ребенок держались в конце, маленький пука все еще восстанавливался после раны, которую обработала повитуха.

Боггарт держалась в конце, тонкая фигура дрожала с каждым вдохом. Она была слишком тонкой и маленькой для такого пути.

Он представил силуэт за фейри. Тени, что двигались. Красные кудри вокруг ее лица были яркими даже в облике призрака.

Она стояла за ними, смотрела на затрудненные движения. Она преследовала его отголосками голоса.

— Позаботься о них, — шептала она с ветром. — Ты нужен им.

Эмонн вздохнул и потер рукой лицо.

— Мы остановимся ненадолго.

— Дворфы? — спросил Циан.

— Не видно, друг. Мы идем в нужную сторону, он они пока не хотят показываться.

— Проклятые дворфы. Мы замерзнем, и они обворуют нас.

Уна заскулила.

— Я помню дворфов. Они были добрыми существами с сердцами из чистого золота. Они могли петь магию, которая позволяла женщинам прясть золото из соломы.

— Ты бредишь, — буркнул Циан. — То были не дворфы.

— Ты никогда не видел дворфов.

Эмонн не слушал их споры из-за вида фейри. Закатив глаза, он указал на некоторых, которые еще стояли.

— Отыщи хворост. А ты поможешь мне сделать стену из снега, чтобы хоть как-то укрыть нас. Ты, собери чистый снег, чтобы мы смогли нагреть воду. Ты… — он указал на мать, — возьми еще шкуры и укутай его.

— Не могу, милорд. Другим они тоже нужны.

— Губы твоего мальчика синеют. Пусть он погреется первым, потом укутаем в шкуры Боггарт. Мы будем их передавать между собой.

Он устал от холода. Он хотел теплый эль в руке, красивую женщину на коленях, чтобы холод пропал навеки.

Но это не произойдет. Он прогнал единственную женщину, которую хотел пустить на свои колени, эля не было, иней снова собирался вокруг его губ. Он фыркнул и стряхнул иглы льда с плеч.

Другие быстро устроились на привал. Они наловчились за недели в пути. Он смотрел на них, пока приступал к работе, двигая снег в подобие стены.

Они жались друг к другу, чтобы согреться. Все фейри держались за руки. Даже Циан убирал волосы с лиц, касался пальцами губ, шептал слова поддержки в уши.

Эмонн скрипнул зубами. Они ничего ему не предложат. Он был господином, непобедимым Туата де Дананн, который удерживал небо.

Было бы это правдой. Он тряхнул головой и дальше двигал снег, пока их не укрыла твердая стена. Ветер задувал сверху, бросал снежинки в его лицо. На ночь подойдет.

Селки, что искал хворост, вернулся, качая головой.

— Ничего нет, господин.

— Ясное дело, — буркнул Эмонн. Проклятая земля пыталась убить их.