Вепрь

— Вижу, полегчало. Тогда продолжим. Помнится, ты мне сказывал, что хочешь мануфактуру открыть, обзавестись семьей и зажить спокойной жизнью. От меня письмо к другу моему старинному просил, побывал на мануфактурах иноземных и наших. А своего дела как не было, так и нет.

— Так ведомо тебе, воевода, что и дом, и семья у меня были. И мануфактура должна была появиться, да не сложилось. Дом и семью пожгли. Видно, спокойное житье не про меня, не сложилось как-то.

— Больно егозлив, вот и не сложилось. Сказано ить в Писании: прощай врагов своих, — возразил Световид.

— Видно, не про меня те слова. Не умею я прощать. Мне ближе иное: око за око.

— У тебя сторицей получается, — покачал головой воевода. — Но не о том речь. Что же ты думаешь и далее вот так зверем лютым прожить? Эдак век у тебя выйдет недолгий.

— Кровушки я уж напился вдоволь и за семью отомстил сполна, да только нынче судьба так уж обернулась, что служба мне выпала пожизненная.

— Световид, хватит ходить вокруг да около, — вмешался старый Радмир. — Не видишь, парень гадает да понять не может, что мы тут удумали.

— Твоя правда, батюшка. Так вот, Добролюб, греха в том, что ты сохнешь по моей внучке, мы никогда не усматривали и не усматриваем. Доколе ты себя в руках держишь и не покушаешься на то, что твоим быть никогда не сможет, от нас беды не жди. Многое нас повязало, но то все в прошлом. Сегодня знай, что род наш тебе не угроза и никогда ею не был, потому как хранит тебя слово главы рода Смолиных и будет хранить, даже когда его не станет. Долгих лет тебе, батюшка.

— Чего уж, все под Богом ходим, и каждому свой век отмерен, — грустно улыбнулся старик.

— А как же род Вяткиных? — не удержался Виктор.

— О том только четверым ведомо, — продолжил воевода, — нам троим да Градимиру, а более знать никому и не надо. С тем вопросом закончили и вспоминать не будем. — Вообще-то вспоминать само как-то получалось, но воевода прав, лучше позабыть, так спокойнее. — Насчет того, что жить тебе незачем, тоже говорить не станем, потому как есть у тебя дочка, а с ней появился смысл за жизнь держаться. Как бы разговор наш ни закончился, сегодня ты с ней домой уедешь.

А вот эти слова никак не могли быть восприняты Виктором спокойно. Только раз он держал на руках Неждану, но уже любил, как и первую свою дочурку. А может, это прежняя любовь нашла продолжение в этом ребенке, как и жизнь первой Нежданы.

— Благодарю, воевода.

— Не за что тебе благодарить, дочка к отцу вернется, то по закону божьему.

— Все одно спасибо. И за заботу о малютке тоже.

— Ладно, о том говорить больше нечего. Поговорим о тебе. Никогда бы не подумал, что обычный скоморох станет отличаться такими умениями. Много ты всего напридумывал.

— Не так, воевода. Я ничего не придумал, просто предложил улучшить, вот и все. Вот пистоль, я ить ничего такого не изобретал, просто попросил мастера сделать его чуть прочнее, остальное — его рук дело. Карабин мой — тоже его работа. Магазинные мушкеты не вчера появились, однако из-за того, что под магазины делаются отверстия в прикладе, мушкет тот лишь для потехи и годен, но никак не для боя, больно хрупок. Если же к этому пистолю приделать приклад и установить ствол подлиннее, получится карабин, который и оземь грохнуть не так страшно. Нужна была просто идея, я ее мастеру и подал. Если на обычные мушкеты и пистоли установить кресало с магазинного пистоля, то будет экономиться время перезарядки, мы с Богданом просто повторили работу мастера Лукаса. С гранатами тоже ничего удивительного. Мы всего-то отлили корпус с канавками, и теперь, когда порох загорается, чугун разрывает по тем канавкам, потому как там стенки тоньше, оттого и осколков больше, а значит, и вреда ворогу.

— А кто тебе подсказал насаживать те гранаты на мушкет?

— Стрельцы. Они как-то заехали на подворье, и у одного из них была ручная мортирка. Вот и подумал я, как бы сделать так, чтобы и гранату можно было метнуть, и мортирку за собой не таскать, потому как лишний груз получается.

— А мину, каменным дробом начиненную, как придумал?

— Дак голь на выдумки хитра. Тут тоже ничего сложного. Малый бочонок с порохом — в большой, а вокруг — каменный дроб. Порох взрывается и разбрасывает все окрест. Можно и огненным шнуром поджигать, но так время не подгадать. А если пистоль старый да разболтанный использовать, который только и остается, что выбросить, куда сподручнее получается. Подошел ворог, ты за веревочку дернул и подорвал тогда, когда нужно.

— И пули сами собой получились?

— Нет. Я видел во Фрязии, как один охотник такие пули ладил для своего мушкета. Сказывал, порох больно дорог, так что каждый промах по кошелю бьет, а так ладно получается.

— Отчего же у западников таких пуль нет?

— Почем мне знать-то, воевода? Может, таил старик тот секрет от всех. Я его тогда из реки вынул, вот и не стал от меня таиться, да и какое дело до пуль какому-то скомороху.

— А для винтовальных мушкетов?