Вепрь

До поздней ночи сидели они на диване, тесно прижавшись друг к другу и время от времени принимаясь целоваться. В перерывах Олег рассказывал смешные истории, которые случались с ним, Соне оставалось только изредка кивать головой и улыбаться, намеренно разжигая его страсть.

В ту ночь их общение прервала сонная мама. Постучав в дверь, она поинтересовалась, не слишком ли поздно для воркования.

— Тебя уже, наверное, родители ищут, — обратилась она к Олегу.

Тот помотал головой.

— Нет, Раиса Михайловна, не ищут. Хотя вы правы, мне пора идти.

Они ещё не знали, что родителей у Олега нет. О том, что он живёт у сестры отца, тети Нины, больной, одинокой женщины, Соня узнала лишь два месяца спустя. Олег тогда не пришел к ней в назначенный день, не появился и через неделю, она уже решила, что он нашёл другую девушку, как вдруг под конец седьмого дня к ней домой заявился Шурик.

— Я в качестве посыльного, — серьезно сообщил он. — Меня послал Шер… Олег. Он просил передать вот это…

Шурик извлёк из полиэтиленового пакета букет роз и с мрачным видом отдал их Соне. Глядя на его лицо, можно было подумать, что эти цветы предназначены не любимой девушке лучшего друга, а какой-нибудь преждевременно умершей тетушке на могилку.

— Сам он прийти пока не может, — пояснил гонец, собираясь уходить.

"А что с ним случилось?" — заволновалась Соня.

— Ничего страшного, — успокоил её Шурик. — Зарезали его.

Увидев Сонины глаза, он быстро заборматал:

— Нет-нет, я не так выразился… Не зарезали его… То есть, конечно, зарезали… Тьфу ты, чёрт — да жив он, жив! На дискотеке в «медке» под рёбра выкидухой ткнули. Не сильно. Он даже сам до больницы дотопал. Заштопали, как положено. Через недельку уже выпишут.

То, что Олег частенько захаживает в «медок» — общежитие медицинского училища, Соня знала и не одобряла. Несколько раз они даже ссорились из-за этого. Все дело было в том, что в «медке» жили в основном девушки. Зная общительный характер Олега и его умение непринужденно заводить знакомства, Соня его страшно ревновала. Однако сейчас, ничего, кроме страха за его жизнь, она не испытывала. Вцепившись в Шурика, Соня глядела на него умоляющим взглядом.

"В какой он больнице? — спрашивала она. — Как до неё добраться? Он может ходить?"

— Знаешь, ты извини, но вот этого, — Шурик покрутил перед лицом пальцами, — я не понимаю. Маша с Олегом понимают, а я так и не научился. Так что напиши лучше на бумажке.

Соня принесла записную книжку с ручкой и написала: "В какой он больнице?" Гонец, нахмурившись, прочитал, причмокнул и покачал головой.

— Ладно. Одевайся, я тебя провожу. Это не далеко.

В больнице, получив белый халат, она поднялась на второй этаж и вошла в палату номер девять. Олег лежал у самого окна, по соседству с дремлющим лысым старичком. Кроме них в палате были еще двое мальчишек, резавшихся в карты. В ногах Олега сидела женщина лет пятидесяти.

— Ты, наверное, Соня? — спросила она приветливо. — Красивая девочка, — оценила посетительница, будто разговаривая сама с собой. Потом вдруг встрепенулась. — Ну ладно, Олежа, я пойду, мне еще ужин надо приготовить.

Склонившись над Олегом, женщина поцеловала его в лоб и поднялась с кровати.

— До свидания, ребятишки.

— До свидания, тетя Нина.

Соня, присев на расшатанный стул рядом с кроватью, нежно погладила Олега по руке. Он обхватил ее за шею и притянул к себе.

— Не сопротивляйся, мне нельзя напрягаться, — принялся он целовать ее в губы. Она вырвалась.

"На нас смотрят", — краем глаза Соня заметила, что мальчишки перестали шлепать картами. Да и старичок начинал уже просыпаться.

— Ну и пусть, — упрямо сказал Олег. — Пусть все видят и завидуют мне.

"Ты лучше расскажи, как тебя угораздило…" Олег наморщил лоб.

— Да что там рассказывать… Дискотека, она и есть дискотека. Слово за слово. Потом по морде пару раз. Вот тут меня и насадили. Но я его, гада, запомнил.

"Ты его знаешь?"

— Ха! Если бы я его знал, он бы сейчас рядом со мной лежал, загипсованный.

"Хвастунишка".

— Да нет, честное слово. Дай мне только из больницы выйти.

Замолчав, он вдруг снова притянул ее к себе и долго целовал под любопытствующими взглядами притихших мальчишек. Потом они просто сидели рядом и смотрели друг на друга. Мальчишки, не находя в этом ничего интересного, опять принялись шлепать картами. Старичок, заворочавшись, проснулся окончательно, нацепил толстые очки и, по-совиному хлопая увеличившимися глазами, взялся за газету.

"Что это за женщина к тебе приходила?" — спросила Соня.

— Это тетя Нина. Батина сестра. Раньше мы жили в её квартире в центре, а она — в деревне. Когда отец умер, она переехала в город. Обменялись на окраину и теперь так и живем вдвоем. Она, в общем-то, хорошая тётка, только очень больная. Сердце, желудок — да все на свете.

Соня задумалась на минуту, потом, облизнув губы, осторожно спросила:

"А где же твоя мама?"

Она боялась, что Олег может обидеться, но тот воспринял вопрос спокойно и даже несколько цинично.

— Мать? Я ее не помню почти… Да на хрена она мне нужна?

"Ну как… Мать все-таки…" — Она не могла представить себе, как может существовать человек без родителей.