Вепрь

Охранник с трудом сглотнул, револьвер начал дрожать в его руке; по сравнению с Вепрем, сохранявшим гордую осанку, он казался нашкодившим мальчишкой, ждущим наказания.

Эту затянувшуюся сцену прервал Святой. Он шумно поднялся из-за стола (Вепрь, не отводя «глок» от охранника, направил на него свой "ТТ"), хрипло откашлялся:

— Ладно, Вепрь, все это, конечно, здорово, но с этим пора кончать… Андрей, убери ствол и вернись на своё место. Вепрь, ты тоже бросай эту клоунаду. Всем хорошо известно, зачем ты пожаловал, — Святой кивнул на Эдика. — Насчёт твоей гостиницы — просчетик получился, с кем не бывает. Мы были уверены, что тебя нет в живых, да и все в Городе считают так же, спроси любого. Если бы не я послал своих ребят в «Хэль-Хаус», это сделал бы кто-нибудь другой. Ты же отлично понимаешь, в чем специфика нашей работы… Ну же, Вепрь, спрячь стволы, они иногда стреляют.

Вепрь засунул пистолеты за пояс брюк, прикрыл двери за охранником и подошёл к Святому. Тот стоял не шевелясь, только глаза цепко следили за каждым движением Вепря. Он приблизился почти вплотную, заглянул ему в глаза и вдруг сказал:

— Будет взрыв…

Святой отшатнулся. По седым волосам побежали блики от хрустальной люстры, лицо покраснело. Ему было почти шестьдесят, но он оставался крепким человеком, о силе его ходили легенды, но и он побаивался Вепря. Вернее, сторонился. Пути их пока еще не пересекались, и Святой следил за этим, и вот надо же! Нужно было расстаться друзьями на этом перекрестке и разойтись в разные стороны.

— Ты что-то сказал, Вепрь?

— Будет взрыв, — повторил тот. — Ты будешь в самом его центре, и тебя разорвёт на куски, даже хоронить будет нечего… Будет рука с печаткой на пальце, по локоть оторванная… Будут внутренности на стенах… а цепь твою, — он покачал пальцем золотую цепь на шее у Святого, — найдёт пацан и сменяет ее на кулек марихуаны… Берегись, Святой, на тебя охотятся. На всех вас охотятся, — он обвел рукой присутствующих. — Несчастливые дни для вас наступают…

Он резко развернулся и подошел к дверям. Взявшись за ручку, замер.

— "Хэль-Хаус" мой, — объявил он, обернувшись. — В следующий раз я начну убивать.

Он открыл дверь, и они с Эдиком покинули помещение.

Первым нарушил молчание Басмач:

— Вепря надо кончать. Борзеет, сука, поперёк дороги идёт.

Святой налил себе рюмку водки, проглотил ее и утер губы:

— Вот ты этим и займешься, Басмач. Причём сегодня же…

Он помолчал, потом достал из жестяной коробки толстую сигару, отрезал кончик и с удовольствием закурил.

— А ведь Вепрь прав, — заметил он, наполняя дымом кабинку. — Трижды прав. На нас охотятся. Кто-то убивает наших людей. За последний месяц убрали Щорса, Гошу Хлопка, убили Владика Певца… Кому-то очень мешает наше присутствие в городе, и от нас избавляются… Нет, нам определенно надо заняться этими охотниками, и как можно скорее. Не хочу, чтобы мои потроха висели на стене, а мою цепочку сменяли на кулек "травки"…

Гости между тем покинули казино и подошли к «Крайслеру». Когда Эдик собрался забраться в салон, Вепрь остановил его.

— А сейчас, Эдуард, ты проводишь меня в отель. Я хочу повидаться с той девушкой… Со Славянкой…

* * *

Выйдя из лифта, девушки подошли к дверям с табличкой «80», и Славянка надавила на кнопку звонка. Из-за двери до них донеслись электронные нотки "Подмосковных вечеров". Песня закончилась, Славянка нажала еще раз, в ответ полилась грустная мелодия об огне, бьющемся в тесной печурке.

Послышались торопливые шаги. "Иду-иду! — крикнул из-за двери женский голос. — Уже открываю".

Дверь распахнулась, и перед ними предстала маленькая немолодая уже женщина, на ходу завязывающая тесемки халата. Мокрые волосы обмотаны полотенцем, кожа красная, распаренная, пахло от нее горячей водой и хорошим шампунем.

Славянка узнала её моментально, и не только из-за несуразных очков. Просто у Славянки была феноменальная память на лица. Мать Кости Лебедева протерла запотевшие стекла очков, и стали видны ее мутно-голубые, по-совиному огромные и плоские глаза.

Славянка расцвела самой обаятельной своей улыбкой.

— Вы не узнаёте меня, Тамара Георгиевна?

Женщина еще раз протерла очки и тоже вдруг заулыбалась.

— Ты Славяна. Та девочка, что ехала с нами из Сочи в одном купе, верно?

— Верно! — радостно подтвердила гостья. — Мне нужен Костя, он дома? Я занимала у него немного денег и пришла отдать. И вообще мы с ним немного сдружились тогда…

— Да, я помню, — Тамара Георгиевна впусти ла девушек в квартиру. — Вы даже целовались с ним на перроне, помнится. Я тогда удивилась даже — мой Костик и вдруг целуется с такой красавицей! А потом подумала, — а ведь Костик у меня уже не мальчик, он в университете учится, на соревнованиях по дзюдо дерется, почему бы ему и не целоваться с красавицами? А вы проходите, девочки, проходите. Снимайте туфли и проходите… Костя, к тебе пришли! Он за компьютером сидит, — пояснила она. — Как с утра сел, так оторваться не может. Наушники на голову нацепил и ничего не слышит… Костя! Нет, не слышит. Ничего, сейчас я его растормошу.