Вепсы. Очерки этнической истории и генезиса культуры

Такое изображение земледелия в житиях отнюдь не просто выигрышный литературный образ, а вполне реалистическая деталь повествования. Обращаясь к актовому материалу, происходящему из вепсских погостов и волостей, мы находим решительные подтверждения житийных данных. Так, в 1658 г. строитель Гонгозерского монастыря подал челобитную по поводу тяжбы с крестьянами Чикозерской волости, завладевшими монастырской «лешей пашней», на которой были «суки сечены». Один из крестьян на той пашне «сек суки и пахал». В 1660 г. крестьянин Ундозерской волости Федор Андреев требовал возмещения убытков от своих односельчан за потраву ржи, посеянной «в лисе, 10 вер (ст) от дому, четвертка, в новую землю». Аналогичные сообщения находим и в других актах. Время ^от времени и в писцовых книгах мелькают указания на наличие пашен переложных, перелога (в отличие от «пашни паханой»).

Но нет никакого сомнения в том, что у вепсов было и пашенное земледелие, по-видимому, с трехпольным севооборотом. Мирская челобитная 1665 г. содержит указание на то, что в Гонгинской волости Веницкого погоста, расположенной на границе с Оштинским погостом, крестьяне имели оброчные земли «с насеяным хлебом с оржаным и яровым». В другой крестьянской челобитной конца XVII в. имеется упоминание «пахотной земли в полях». Писцовые книги почти без всякого изъятия описывают положенные в оброк культурные земли, на которых, судя по отдельным, как бы невзначай брошенным замечаниям писцов (например, при характеристике озимого поля писец иной раз добавляет: «а в дву по тому ж», т. е. в яровом и паровом полях по столько же земли, что и в озимом), практиковался трехпольный севооборот.

Таким образом, в вепсских погостах налицо сочетание различных систем земледелия. Вообще же в Обонежье существовала и третья система — лядинная, представляющая собою переходную ступень от подсеки к трехполью. Исследователь древнерусского земледелия В. И. Довженок отмечает многообразие систем земледелия и видов севооборота уже в эпоху Киевской Руси. Наряду с паровыми системами — двухпольем и трехпольем, распространенными в наиболее развитых районах, на далекой северной периферии наблюдалось бытование подсечного земледелия, обусловленного как некоторым отставанием от более быстрого развития производительных сил в центре, так и особенностями местных географических условий. Появление в северных районах в конце I и начале II тысячелетий н. э. пахотных орудий с железными наконечниками позволяло значительно увеличивать сроки эксплуатации лесных участков, а на лучших почвах переходить к постоянной их обработке — полевому земледелию.

Общая тенденция развития земледелия у вепсов была, конечно, та же, что и вообще в Обонежье, а также на более широких пространствах Севера. Но несомненно и другое: Обонежье и, в частности, вепсские его погосты, в своем хозяйственном развитии несколько отставали от остальных районов Новгородской земли (позднее — северных уездов России). Поэтому исследователи все более склоняются к признанию важности значения подсечного земледелия в обонежской деревне.

Однако, каково было реальное соотношение двух основных систем земледелия, долгое время установить не удавалось. Едва ли прав, например, М. Богословский, полагавший, что в XVII в. в Заонежье подсечное земледелие продолжало господствовать над трехпольем. Решение задачи нашел В. Н. Вернадский, проанализировавший данные писцовых книг по южным погостам Прионежья (Пелушскому, Озерскому, Койвушскому, Хотславльскому и Веницкому, заселенным, за исключением Хотславльского погоста, по преимуществу вепсами) и установивший среднюю норму высева, приходившуюся на один крестьянский двор. По его данным, она не превышала 1–1.5 коробей. В вепсских деревнях Койвушского погоста (район расселения южных вепсов), принадлежавших новгородскому боярину Богдану Есипову, она составила 1.1 коробьи. По мысли В. Н. Вернадского, население при таком высеве не могло бы прокормиться даже в течение полугода. В то же время крестьяне еще платили боярам, а позднее государству хлебный оброк. Вероятность того, что крестьяне названных погостов покупали хлеб для уплаты оброка и собственного прокормления, ничтожна. Отсюда следует, что все эти нужды удовлетворялись за счет широкого применения подсеки. Если принять в расчет значение рыболовства, животноводства, промыслов, охоты и торговли, а также учесть, что уровень потребления оставался крайне низким (неурожаи, голодные годы и проч.), то, продолжая мысль В. Н. Вернадского, приходим к заключению, что доли подсечного и полевого земледелия в вепсской деревне на рубеже XV и XVI столетий были примерно равны.